А вы?
- Свяжись с Бреслоу по телефону.
Это оказалось не так просто. В конце концов я вновь обратился к Лону Коэну в редакцию "Газетт" и через три минуты соединил Вулфа с Бреслоу,
а сам взял параллельную трубку.
Даже по телефонному разговору можно было предположить, какое раздраженное лицо у Бреслоу и как его всего распирает от гнева.
- Да. Вулф? Удалось что-нибудь разузнать? Да? Да?
- Я хочу задать вам вопрос...
- Да? Что за вопрос? Да?
- Дайте же мне говорить! Скажите, когда будете готовы выслушать меня.
- Я готов. Черт возьми, в чем дело? Какой вопрос?
- Я хочу спросить о телеграмме, которую вы мне послали...
- Телеграмма? Какая телеграмма?! Я не посылал никакой телеграммы!
- Так я и знал. Произошла ошибка. Не правильно указана подпись. Я ждал телеграмму от человека по имени Брестоу. Извините, что потревожил
вас. До свидания.
Бреслоу пытался продлить агонию, но Вулф повесил трубку.
- Итак, - заметил я, - он не посылал телеграммы... Но кто же? И почему она подписана его фамилией?
Вулф посмотрел на стенные часы. Было начало десятого.
- Узнай, дома ли О'Нил. Только спроси. Разговаривать с ним буду я.
Вулф на минуту задумался.
- Нет. Пожалуй, оставим его в покое на ночь. Примешься за него с утра, когда он выйдет из дому.
Глава 13
Наружное наблюдение, да еще в одиночку, в условиях Нью-Йорка может окончиться чем угодно, в зависимости от обстоятельств. У вас могут
высохнуть мозги и невыносимо заболеть мышцы от напряженной десятичасовой слежки, во время которой вы прибегаете ко всем известным уловкам и
ухищрениям и изобретаете новые, лишь бы не потерять из виду объект, и вдруг в одну секунду вы упускаете его из-за какой-нибудь мелочи, которую
никто никогда не мог бы предусмотреть. Можно потерять его и в первые пять минут, особенно если он подозревает, что за ним следят. Зайдет в
какую-нибудь контору или гостиницу и проведет там весь день - плевать ему на то, что вы треплете себе нервы.
Тут ничего нельзя загадывать заранее, но я ожидал, что провел день впустую, тем более, что было воскресенье. Вскоре после восьми утра я уже
сидел в такси на Парк-авеню в районе Семидесятых улиц, в полусотне шагов от парадной двери дома, где проживал О'Нил. Я готов был побиться об
заклад, что останусь на том же месте и шесть часов спустя, и двенадцать, хотя и допускал слабую возможность, что в одиннадцать утра мы
отправимся в церковь, а в два - обедать в какой-нибудь ресторан. Я даже не мог себе позволить удовольствия почитать воскресные выпуски газет,
потому что не спускал глаз с подъезда.
Шофер такси, мой старый приятель Герб Аронсон, не мог быть мне полезен, так как никогда не видел О'Нила. Время тянулось медленно, мы
болтали о том о сем, и Герб почитывал мне вслух статейки из "Таймс".
В десять часов мы решили заключить пари. Надо было написать на бумажке время, когда наш объект высунет нос из своего убежища, и тот, кто
больше ошибется, заплатит другому по центу за каждую проигранную минуту. Герб уже протягивал мне клочок газеты, чтобы я написал на нем свое
время, как вдруг на тротуаре возник Дон О'Нил.
- Отложим, - сказал я. - Вот он.
Что бы ни предпринял сейчас О'Нил, все ставило нас в затруднительное положение, потому что привратник уже обратил на нас внимание, даже
пытался подозвать Герба для какого-то пассажира. О'Нил бросил в нашу сторону взгляд, и я забился в угол, чтобы он меня не заметил. Потом он
что-то сказал привратнику, и тот в ответ покачал головой. Хуже этого ничего не могло быть, разве что О'Нил направился бы к нам и увидел меня.
- Паршиво, - заметил Герб. - Он ждет такси и нам придется последовать за ним, а когда он вернется, привратник скажет, что за ним следят.
- Что же прикажешь делать? - озлился я. - Переодеться цветочницей и торговать на углу фиалками? В следующий раз ты сам разработаешь
операцию.
Кто знает, может быть, мы еще схватим его по обвинению в убийстве? Хотя мне лично кажется, что вся идея слежки за ним - пустая идея.
Заводи! Он садится в такси!
Мы двинулись следом.
- Чушь какая-то, - проворчал Герб. - С тем же успехом мы можем подъехать к нему и спросить, куда он держит путь.
- Помалкивай, - оборвал его я. - У него нет причин думать, что за ним следят, если только его кто-нибудь не спугнул, вот тогда наше дело
швах.
Держись поближе, чтобы не отстать на светофорах.
Герб хорошо знал свое дело. Движение в воскресное утро было небольшое, и вскоре вслед за О'Нилом мы выехали на Сорок шестую улицу. Там
О'Нил свернул влево. Через квартал, на Лексингтон-авеню, он снова свернул и остановился перед Гранд-Сентрал. Герб тоже затормозил. Нас разделяли
две машины. Выходя, я подмигнул Гербу: "Ну, что я тебе говорил? Он хочет бежать!
Увидимся на суде". Как только О'Нил рассчитался с таксистом и направился в здание вокзала, я последовал за ним. Я все еще не верил, что эта
затея к чему-нибудь приведет. С большей приятностью я провел бы воскресенье у друзей в Гринич-виллидж за покером и виски. Тем временем О'Нил,
ничего не подозревая, шагал по длинному коридору, затем пересек главный вестибюль с уверенностью человека, имеющего определенную цель. Наконец
он свернул, но не к выходу на платформу, а к лестнице, ведущей наверх, в почтовое отделение. Я убавил шаг, не выпуская О'Нила из виду. Он
подошел к окошку, протянул квитанцию и минуту спустя получил посылку.
Хотя я находился в метрах двадцати от О'Нила, посылка сразу насторожила меня. Это был небольшой квадратный кожаный чемоданчик. Он взял его
и направился к выходу. Теперь я опасался не столько быть обнаруженным, сколько потерять О'Нила. Я буквальна наступал ему на пятки. Он вдруг
остановился, сунул свою ношу под пальто, прижал поплотнее рукой и застегнулся на все пуговицы. Потом, вместо того, чтобы вернуться к подъезду,
выходящему на Лексингтон-авеню, он пошел к выходу на Сорок вторую улицу и, выйдя, направился к отелю "Амбассадор", где обычно стояли такси. Меня
он не видел.
Вскоре подошло такси, он сел и хотел было захлопнуть дверцу, но я решил, что дело так дальше не пойдет. Конечно, было бы не худо узнать
адрес, который он дал шоферу, но я понимал, что если из-за какой-нибудь случайности потеряю из вида кожаный чемоданчик, то мне придется искать
другую работу. Я подбежал и придержал дверцу.
- Мистер О'Нил, привет! В центр? Не подвезете?
Не дожидаясь приглашения, я уселся рядом с ним и, желая быть хоть сколько-нибудь полезным, захлопнул дверцу.