О'Нил явно забеспокоился.
- Гудвин? Откуда вы взялись? Я не... Я еду в противоположном направлении.
- Неважно, - весело сказал я. - Я просто хотел задать вам несколько вопросов относительно чемоданчика, который вы прячете под пальто. - И
добавил, уже шоферу:
- Езжайте. На Восьмой улице повернете налево.
- Решайте, в конце концов, куда вам нужно! - Шофер раздраженно обернулся и воззрился на меня. - Это не ваша машина. Что вообще тут
происходит? Ограбление?
- Все в порядке, - успокоил его О'Нил. - Это мой приятель. Езжайте.
Машина тронулась. Мы молчали. О'Нил нагнулся к шоферу и сказал:
- На Пятой авеню сверните направо. - Тот недовольно передернул плечами, но промолчал и, когда мы выехали на Пятую авеню, свернул вправо.
- Ладно, - сказал я, - как вам будет угодно. Но я думал сэкономить время и поехать прямо к Ниро Вулфу. Он проявляет большой интерес к этому
чемоданчику. Конечно, спорить в такси не стоит, тем более, что мы не приглянулись шоферу.
О'Нил снова наклонился к водителю и дал свой домашний адрес.
Поразмыслив в течение трех кварталов, я решил голосовать против. Из оружия при мне был только перочинный ножик. Наблюдая за домом О'Нила с
восьми утра, я догадался, что у него не собирается заседание исполнительного комитета Национальной ассоциации промышленников, но если они там, и
особенно, если там генерал Эрскин, то от меня потребуются слишком большие усилия, чтобы уйти оттуда с чемоданчиком. Поэтому, понизив голос, я
обратился к О'Нилу:
- Если шофер сознательный гражданин и из нашего разговора поймет, что тут дело связано с убийством, он остановится возле первого же
полисмена.
Может быть, вы этого хотите, вмешательства полиции? Тогда вам будет полезно узнать, что идея отправиться к вам домой мне не по душе,
поэтому, если вы будете настаивать, мне придется показать привратнику свое удостоверение и попросить его позвонить в девятнадцатый полицейский
участок на Сто тридцать пятой улице. Представляете, как переполошится ваш дом? Так почему бы нам не посидеть на скамеечке в парке? Погреемся на
солнышке и обговорим все без свидетелей. Я понимаю, что выражает ваш взгляд, но учтите: я на двадцать лет моложе вас и каждое утро делаю
зарядку.
Он насупился и буркнул шоферу:
- Остановитесь.
Хотя я сомневался, что у него было оружие, но, не желая, чтобы он шарил по карманам, сам рассчитался за такси. Когда машина отъехала, мы
перешли через дорогу в Центральный парк и уселись на скамье. Левой рукой он придерживал под пальто чемоданчик.
- Если вы позволите мне осмотреть его снаружи и внутри, это упростит дело, - сказал я.
- Послушайте, Гудвин, - он тщательно подбирал слова. - Я не буду высказывать негодования по поводу того, что вы следили за мной, и все
такое прочее. Я только хочу объяснить вам, как чемоданчик - совершенно законным путем, учтите, - оказался у меня. Я не имею ни малейшего
представления, что там находится, однако...
- Давайте посмотрим, - перебил я.
- Нет! - категорически отрезал он. - Насколько вам известно, чемоданчик принадлежит мне...
- Вот как?!
- Именно так.
- Насколько вам известно, чемоданчик принадлежит мне...
- Вот как?!
- Именно так. И я вправе осмотреть его сам, без посторонних. Я говорю не о юридическом, а о моральном праве. Вы предложили обратиться в
полицию, с точки зрения закона, правда, возможно, на вашей стороне. Но ведь вы сами предложили отправиться к Ниро Вулфу! Вы считаете, что
полиция отнесется к этому благосклонно?
- Зато благосклонно отнесется Вулф.
- Не сомневаюсь, - О'Нил продолжал настойчиво гнуть свою линию. - Вот видите, ни вы, ни я не желаем вмешательства полиции. Наши интересы
совпадают. Давайте взглянем на дело с вашей точки зрения. Вы хотите приехать к своему шефу и сказать. "Вы послали меня выполнить то-то и то-то,
я все сделал, вот вам результаты", - и передать ему чемоданчик. Вот чего вы хотите. Так?
- Совершенно точно. Поехали.
- Поедем, обязательно поедем, заверяю вас. Гудвин. - Он говорил так проникновенно, что я чуть не прослезился. - Но какое значение имеет -
когда мы поедем? Сейчас или через четыре часа? Никакого? Я никогда в жизни не нарушал слова. Я - бизнесмен, а весь американский бизнес зиждется
на честности, абсолютной честности! Мое предложение: я отправляюсь в свою контору, а вы в три часа приедете за мной, или мы встретимся, где вам
будет угодно, и отвезем чемоданчик Ниро Вулфу.
- Я не...
- Не перебивайте. Несмотря на бесспорность моих моральных прав, я готов отблагодарить вас, если вы окажете мне услугу. В три часа, когда мы
встретимся, я вручу вам тысячу долларов наличными. Гарантирую, что Вулф ничего не узнает об этом. Будь у меня с собой деньги, я дал бы вам эту
тысячу сейчас же. Я никогда в жизни не нарушал обещаний.
Я взглянул на часы и сказал. "Десять тысяч".
Он не удивился, только опечалился.
- О такой сумме не может быть и речи, - сказал он грустно - Тысяча - предел.
Я ухмыльнулся.
- Интересно, до какой суммы я мог бы догнать, но уже без десяти одиннадцать, и через десять минут мистер Вулф спустится в кабинет. Я но
люблю заставлять его ждать. К несчастью, сегодня воскресенье, а по воскресеньям я не беру взяток. Так что забудьте об этом. Выбирайте: либо я и
вы с чемоданчиком под полой немедленно едем к мистеру Вулфу, либо вы отдадите мне чемоданчик, а сами отправитесь погулять. В ином случае я
подзываю полисмена, который ходит по той стороне, и прошу позвонить в участок, чего, признаюсь, я желаю меньше всего, но вы слишком упорно
настаиваете на своих моральных правах. До сих пор я не спешил, но, так как мистер Вулф скоро спустится в кабинет, даю вам две минуты на
размышление.
Он сделал еще одну попытку.
- Четыре часа! Всего четыре часа отсрочки! Я согласен на пять тысяч, поедем со мной, я вам их тут же вручу...
- Нет. Забудьте об этом. Ведь сегодня воскресенье. Пошли. Дайте-ка сюда чемоданчик.
- Я не выпущу его из рук!
- Как вам будет угодно. - Я встал, вышел на тротуар и стал ждать такси, не спуская глаз с О'Нила.
Глава 14
Десять полых черных валиков, примерно в три дюйма диаметром и шесть дюймов длиной, стояли двумя ровными рядами на письменном столе Вулфа.
Рядом лежал чемоданчик из добротной толстой кожи, слегка поцарапанный и потертый.