Позавчера, сидя в этом самом кабинете, вы говорили, что Ассоциации промышленников незачем вмешиваться в это
дело и что вас лично оно не интересует. И вы же пытались подкупить мистера Гудвина, чтобы прослушать валики без свидетелей. Вы хотели обставить
всех нас - полицию, ФБР, меня...
- Да, хотел, если вы называете это "обставить"! Я не верил вам раньше, а теперь...
Я мог бы подробно изложить все, что говорилось, это записано у меня в блокноте, но овчинка не стоит выделки. Мне так надоело переливание из
пустого в порожнее, что я как ребенок обрадовался, когда раздался звонок в дверь.
О'Нил вскочил с кресла и следом за мной бросился в переднюю. На крыльце стояла средних лет женщина. О'Нил взял у нее пакет.
Вернувшись в кабинет, он протянул Вулфу пакет, который мы принялись разглядывать со всех сторон. Это был фирменный пакет нью-йоркского
отделения Бюро регулирования цен. Адрес и фамилия О'Нила напечатаны на пишущей машинке. В правом углу наклеена одна трехцентовая марка, а чуть
левее еще пять. Печатными буквами синим карандашом наверху написано: "Срочной почтой".
В пакете лежал циркуляр бюро от 27 марта - длинный список изделий из цветных металлов с указанием предельных цен на них.
Вулф вернул пакет О'Нилу, и тот сунул его в карман.
- Почтовые служащие с каждым годом становятся все более небрежными, - заметил я. - Марка в углу проштемпелевана, а остальные нет.
- Как? - О'Нил вытащил пакет и осмотрел его. - Ну и что?
- Ничего, - успокоил его Вулф. - Просто мистер Гудвин любит похвастать своей наблюдательностью.
Я обиделся на Вулфа за его манеру делать мне замечания в присутствии посторонних и только было раскрыл рот, чтобы выразить возмущение, как
снова раздался звонок. О'Нил опять последовал за мной, словно проходил испытательный срок в должности привратника.
Пришел человек из фирмы "Стенофон". О'Нил рассыпался перед ним в благодарностях, извинился, что нарушил его воскресный отдых и так далее и
тому подобное, а я помог внести в дом аппарат. Он был не так уж тяжел, потому что О'Нил объяснил по телефону, что нам нужен не весь диктофон, а
только та часть, которая воспроизводит звук. Человек, доставивший аппарат, за пять минут проинструктировал нас, как им пользоваться, и
откланялся.
Проводив гостя, я вернулся в кабинет. Вулф бросил на меня многозначительный взгляд и сказал:
- А теперь, Арчи, подай мистеру О'Нилу пальто и шляпу. Он хочет уйти.
О'Нил рассмеялся или, во всяком случае, сделал попытку рассмеяться.
Желая испытать его, я сделал к нему два быстрых шага. Он отскочил.
- Так вот оно что! - хрипло сказал он - Захотели перехитрить Дона О'Нила?! Не советую!
- Пф, - Вулф погрозил ему пальцем. - Разве я обещал, что разрешу вам прослушать валики? Было бы неэтично позволить официальному лицу из
Ассоциации промышленников слушать конфиденциальные записи директора Бюро регулирования цен, даже после его смерти. Итак, сэр? Вы предпочитаете
удалиться сами или...
- Я не уйду отсюда!
- Арчи!
Я направился к О'Нилу. На этот раз он не сдвинулся с места. Судя по выражению его лица, он был готов на все. Я ласково сказал:
- Пойдемте, пойдемте с Арчи.
На этот раз он не сдвинулся с места. Судя по выражению его лица, он был готов на все. Я ласково сказал:
- Пойдемте, пойдемте с Арчи... Вы весите не меньше ста восьмидесяти фунтов, мне будет тяжело нести вас на руках.
Он провел удар правой, целясь мне в челюсть, или по крайней мере пытался это проделать, но был слишком медлителен. Я стал заходить к нему
сзади, что бы он оказался между мной и дверью, но он развернулся и лягнул меня по колену. Не скажу, что мне было больно, но я терпеть не могу,
когда меня пинают ногами. Я слегка стукнул его левой чуть пониже уха, и он отлетел к книжным полкам. Я счел, что теперь он все понял, но он
снова набросился на меня, и мне пришлось воспользоваться правой. О'Нил повалился на пол.
Я попросил Вулфа позвонить Фрицу, чтобы тот отпер дверь, и, увидев Фрица в прихожей, подхватил моего поверженного противника за лодыжки и
выволок на крыльцо. Фриц вынес ему пальто и шляпу и запер дверь.
- Он член исполнительного комитета Ассоциации промышленников или только председатель банкетной комиссии? Никак не могу вспомнить, - спросил
я, вернувшись в кабинет.
- Не люблю драк, - брезгливо сказал Вулф. - Я не велел тебе его бить.
- Он первый пытался ударить меня. Даже ударил. В следующий раз сами расправляйтесь со своими посетителями.
Вулф вздрогнул при одной мысли об этом.
- А ну-ка, заведи машину.
Глава 15
Прослушивание десяти валиков заняло у нас больше часа, не считая перерыва на ленч.
Я поставил первый валик, как рекомендовал наш инструктор, но не прошло и нескольких секунд, как Вулф попросил уменьшить скорость. Мне
приходилось слышать выступления Ченни. Буна по радио и телевидению, и все же я с трудом узнал его голос. На диктофоне он звучал значительно
выше, хотя произношение было более отчетливое.
Письмо оказалось длинным, не меньше чем на три страницы через один интервал, и заняло весь первый валик. Заправляя второй валик, я заметил:
- Вам не кажется, что Бун отправлял свои послания на реактивных ракетах и ждал, что ответы прибудут к нему верхом на молнии?
Вулф кивнул и мрачно посмотрел на перекидной календарь.
- Да, тут что-то не так... Бун не мог продиктовать это двадцать шестого марта, в день, когда был убит. Если его письмо адресовано всем
управляющим, то это включает и Западное побережье. Ответы он требует к двадцать восьмому марта. Даже, если бы авиапочта работала сверхисправно,
на всю эту переписку потребовалось бы минимум пять дней. Следовательно, это письмо продиктовано им не позднее двадцать третьего марта, а то и
раньше... Будь оно проклято!
Я-то надеялся... - Вулф сжал губы и хмуро поглядел на чемоданчик. - Та женщина сказала, что Бун дал ей чемоданчик номер четыре?
- Вы имеете в виду мисс Гантер?
- А кого же еще, черт побери, я могу иметь в виду?!
- Я и подумал, что вы имеете в виду мисс Фиби Гантер. Если так, то да.
Она сообщила, что всего чемоданчиков двенадцать и что Бун дал ей тот, на крышке которого оттиснута цифра четыре, сказав при этом, что в нем
лежат валики, надиктованные им в вашингтонской конторе перед отлетом в Нью-Йорк...
Мы так разочарованы, что не будем слушать дальше? Или все же продолжим?
- Продолжай.