Что же касается моего Некто... Ну, вы же
должны понимать, что в процессе этого расследования мне приходится общаться с различными людьми, а не только с Ниро Вулфом, который... ну, в
общем, таков уж он есть. Так вот, я вынужден общаться и кое с кем из полиции, и из ФБР, и из прокуратуры. Что бы вы, например, сказали, если бы
узнали, что один из них поручил мне позвонить вам и спросить, где Эд Эрскин?
- Эд Эрскин? - поразилась мисс Бун. - Вам поручили спросить у меня, где Эд Эрскин?
- Да, да.
- Я бы сказала, что человек, давший вам такое поручение, ненормальный.
- И я так думаю. Значит, с этим вопросом покончено. Но, прежде чем мы подведем черту под нашим разговором, вы, быть может, ответите на мое
предложение относительно бразильского ресторана? Как вы обычно отказываете?
В резкой форме или прибегаете к дипломатическим формулировкам?
- Вообще, я человек резкий.
- В таком случае, чуточку подождите, дайте собраться с силами... Ну вот. Начинайте!
- Как бы вы ни хитрили, я не могу встретиться с вами - сегодня я обедаю с теткой у нее в номере.
- Тогда, может, поужинаем позже? Или позавтракаем? Что вы скажете о ленче завтра в час?
- А что собой представляет этот бразильский ресторан? - спросила мисс Бун.
- Вполне приличное заведение с хорошей кухней.
- Но ведь... как только я пойду куда-нибудь...
- Понимаю, понимаю. Сделаем так: выходите из гостиницы на Сорок девятую улицу, я буду ждать вас там в темно-синей машине, начиная с
двенадцати пятидесяти. Я не опоздаю ни на минуту за это могу ручаться, а вот за все последующее...
- Возможно, немного опоздаю я.
- Не сомневаюсь. Это свойственно всем нормальным женщинам, а вас я считаю совершенно нормальной. И, пожалуйста, не вздумайте лет этак через
пять - десять сказать мне, будто я утверждал, что вы показались мне... ну, так себе, обычной. Я не говорил "обычная", я сказал "нормальная".
Итак, до завтра.
Отодвигая от себя телефон, я подумал, что в глазах у меня, наверное, еще не погас огонек самодовольства, и поэтому, не поворачиваясь к
Вулфу, сделал вид, что рассматриваю какие-то бумаги. Однако он тут же довольно громко пробормотал:
- А все равно сегодня вечером было бы лучше!
По-прежнему не поворачиваясь к нему, я сосчитал про себя до десяти и только тогда спокойно и внятно ответил:
- Дорогой сэр! Попытайтесь-ка сами уговорить эту женщину встретить вас, скажем, в каком-нибудь фешенебельном ателье, чтоб примерить самый
шикарный туалет.
До меня донеслось нечто похожее на смех. Я гордо прошествовал к себе в комнату и до ужина приводил ее в порядок - работы хватило.
После ужина я вдруг почувствовал такую смертельную усталость и мне так захотелось спать, что, когда раздался звонок в дверь, я испытал
огромный соблазн сделать вид, будто никакого звонка не слышу. Меня так и подмывало повернуть специальный выключатель и отсоединить звонок. Но я
не сделал этого, а вышел в переднюю и распахнул дверь.
Глава 24
- Добрый вечер! - поздоровался со мной какой то тип, стоявший на крыльце. - Мне хотелось бы повидать мистера Вулфа.
Я раньше не встречал этого человека.
Глава 24
- Добрый вечер! - поздоровался со мной какой то тип, стоявший на крыльце. - Мне хотелось бы повидать мистера Вулфа.
Я раньше не встречал этого человека. Он был лет пятидесяти, среднего роста и телосложения, с тонкими прямыми губами и с глазами, в которых
ничего нельзя было прочесть. Я было подумал, что это один из людей Баскома, однако одежда посетителя исключала подобное предположение. Его
пальто и костюм из дорогого материала явно вышли из рук первоклассного портного.
- Сейчас узнаю. Ваше имя?
- Джон Смит.
- По какому делу вы хотели бы его видеть, мистер... мистер Джоунс?
- По частному и очень срочному.
- А нельзя ли поконкретнее?
- Можно, но только с ним лично.
- Превосходно. Присядьте и почитайте какой-нибудь журнал.
Я оставил его на крыльце, захлопнул дверь у него перед носом и пошел в кабинет к Вулфу.
- Посетитель назвался первым пришедшим на ум именем: "Джон Смит", Выглядит как банкир, который если и одолжит вам какую-нибудь мелочь, то
потребует в залог пригоршню бриллиантов. Я оставил его на крыльце, но не думайте, что он обиделся, у таких людей отсутствуют обычные
человеческие чувства. И, пожалуйста, не поручайте мне узнать, что ему надо, сил моих на это не хватит.
- Приведи его, Я так и сделал. Посетитель мне не нравился, тем более что помешал нам вовремя лечь спать, но все же я предложил ему кресло,
обитое красной кожей, сидя в нем, он оказывался лицом к нам обоим. Выпрямившись как палка, он положил руки на колени, сплел пальцы и взглянул на
Вулфа.
- Я назвался Джоном Смитом потому, что подлинная фамилия не имеет значения, - начал он. - В данном случае я выступаю в роли мальчика на
побегушках... Наш разговор должен носить конфиденциальный характер, поэтому хотелось бы остаться с вами с глазу на глаз.
Вулф отрицательно покачал головой.
- Мистер Гудвин мой доверенный помощник. Его уши - мои уши Я вас слушаю.
- Ни в коем случае! - решительно заявил Смит. - Я обязан переговорить с вами наедине.
- Видите вон ту картину на стене? - спросил Вулф, показывая на изображение памятника Вашингтону. - В действительности это часть панели с
замаскированным отверстием в ней. Если я удалю мистера Гудвина отсюда, он пройдет в специальное помещение за этой стеной и все равно будет
слышать и видеть вас. Правда, там ему придется стоять. Так зачем же причинять моему помощнику такое неудобство, если он может слушать нас сидя?
Все с тем же бесстрастным видом Смит поднялся.
- В таком случае, нам придется перейти туда, где нет подобных приспособлений.
- Никуда мы с вами не пойдем. Арчи, подай мистеру Смиту пальто и шляпу.
Я встал и был уже на полпути к вешалке, когда Смит снова сел. Я вернулся на свое место.
- Да, сэр? - обратился к нему Вулф.
- Есть кое-кто, - начал Смит прежним высокомерным тоном, поскольку другим, видимо, никогда не говорил, - виновный в убийстве Буна и Гантер.
- Кое-кто?
Смит почесал нос, опустил руку и вновь сплел пальцы.
- Разумеется, смерть - всегда трагедия, - продолжал он. - И с этим ничего не поделаешь.