– Отлично.
– Разумеется, – заметил Вульф, – люди из табачной компании «Альта Виста» отрицают свою причастность.
– Конечно. Мы позволили им провести анализ пяти штук из оставшихся двадцати четырех – после изъятия из них капсул и взрывателей, и они
утверждают, что сам табак – их производства, а обертки – нет. Они говорят, что тот, кто распечатал эти обертки, изъял внутренности и заменил их,
был настоящим специалистом. В общем то, это было ясно и без них.
– Дальше. В фирме «Блейни и Пур» работают шесть человек, специализировавшихся на изготовлении шуточных сигар. Четверо из них замешаны в этом
деле. Элен Вардис – она одна из их наиболее высококвалифицированных работников. Джо Гролл – фабричный мастер и может сделать что угодно. Блейни
– настоящий профессионал. Он то и показывал им, как это делать. И еще миссис Пур. Она проработала в фирме четыре года, когда была еще просто
Мартой Дэвис, а два года назад вышла замуж за Пура.
– Шесть человек, специализировавшихся на изготовлении шуточных сигар, – поежился Вульф. – А не могло это убийство быть их коллективным
творчеством? Вы что, не можете обвинить всех шестерых сразу?
– Я не воспринимаю шутки, когда речь идет об убийстве, – угрюмо сказал Крамер. – Хотя хотел бы. Это мой недостаток. А вот по поводу доставки
заряженных сигар Пуру домой вопрос остается открытым. Он всегда приносил коробки на работу, и сигары хранились там иногда по два три дня, пока
он не относил их домой. То есть заменить их заряженной коробкой мог кто угодно… Теперь относительно миссис Пур… Как вам это нравится? Все, что у
нас есть, – это коробка с сигарами. Прекрасно. Но под сигарами мы нашли два человеческих волоса – один длиной в пять, а второй – в шесть с
половиной дюймов. Мы сравнили их с волосами различных людей. Эти два волоска принадлежат миссис Пур! Поэтому я полагаю, что смогу предъявить ей
обвинение в убийстве.
– Я бы на вашем месте так не поступил, – прикрыв глаза, сказал Вульф.
– Но, сэр! Я сейчас объясню почему…
Вульф пошевелился и с трудом поднялся на ноги.
– Итак, вы доставили ее на судебное разбирательство. Волосы фигурируют в качестве улики. Я буду защитником. И вот речь.
Вульф уставился на меня и начал:
– Дамы и господа, я обращаюсь к вашему разуму. Процесс превращения этих сигар в смертоносные бомбы был описан вам как вершина человеческого ума
и хитрости. Ведь малейшая неточность в укладке сигар или во внешнем виде коробки сразу привлекла бы внимание заядлого курильщика. Поэтому вы
можете себе представить, с какой тщательностью осматривалась каждая сигара, прежде чем все они были уложены в коробку. И если вы уже представили
себе человека, сделавшего это, то как же он мог допустить подобную беспечность – оставить два волоса со своей головы в этой коробке с сигарами?
Дамы и господа, я обращаюсь к вашему разуму! Я считаю, что эти два волоса, фигурирующие в деле в качестве улики виновности Марты Пур в убийстве
своего мужа, на самом деле свидетельствуют, что Марта Пур не убивала его! И кого вы обвините, когда они признают ее невиновной? – спросил Вульф,
вновь плюхнувшись в кресло.
– Значит, она все таки ваш клиент, – выдавил из себя Крамер.
– Нет, сэр. Мне заплатил мистер Пур. Вы сказали, что пришли сюда, так как хотели быть до конца правдивым? Чушь. Вы приехали ко мне потому, что у
вас были опасения. И они появились у вас, инспектор, ибо вы не простофиля. Суд, разумеется, захочет узнать, каким же образом попали в коробку
эти волосы.
Суд, разумеется, захочет узнать, каким же образом попали в коробку
эти волосы. Похоже, это безнадежное дело. На мой взгляд, капсулы подают большие надежды. Попробуйте найти хотя бы малейшую связь между кем
нибудь из Беккер Корпорэйшн и одним из подозреваемых. В этом, правда, я не смогу вам помочь, так как сейчас у меня нет связей в Министерстве
обороны. И вообще, вам не удастся выдвинуть обвинение против кого либо, не объяснив, каким образом к этому человеку попали капсулы. Да, кстати,
что там с мотивом? Может быть, миссис Пур надоел запах табака?
– Нет. Просто Пур был ходячим бумажником, а она любит деньги. Миссис Пур получит все его состояние плюс сто тысяч долларов страховки. Или же, по
словам Элен Вардис, ей нужен был Джо Гролл, и теперь они поженятся.
– Есть доказательства?
– Да нет, просто сплетни. – Крамер выглядел расстроенным. – Они тянутся к тем временам, когда миссис Пур еще работала на фабрике.
– Позвольте мне вернуться к судебному разбирательству, мистер Крамер, – нахмурил брови Вульф. – Как вам известно, я никогда не выхожу из дома.
Мне отвратительна сама мысль покинуть его, пойти в зал судебных заседаний и сидеть там часами на этих деревянных досках, которые они считают
стульями. Но если не будет никакого другого выхода, то и мистер Гудвин, и я, мы оба пойдем туда и засвидетельствуем, как мистер Пур сидел в этой
самой комнате и рассказывал нам о своем подозрении, что Конрой Блейни собирается убить его. Вы знаете судей и понимаете, какое это произведет на
них впечатление. Представьте себе еще раз, что я – адвокат и…
«Спаси нас, Господи, – подумал я. – Он опять собирается произносить речь».
Но, к счастью, в этот момент в прихожей раздался звонок, и я получил возможность ретироваться. Выглянув из за занавески, я тут же выскользнул
наружу и захлопнул за собой дверь.
– Привет, – сказал я. – Поболтаем немного?
– Это еще зачем? – пискнул в ответ Конрой Блейни.
Я дружески улыбнулся.
– Инспектор Крамер сейчас как раз разговаривает с мистером Вульфом, и я подумал, что, может быть, с вас хватит его общества на некоторое время.
Или же вы следили за ним?
– За инспектором Крамером?
– Да. Так следили?
– Ну, разумеется, нет. Я хочу повидаться с Ниро Вульфом.
– Отлично, следуйте за мной. Но не раскрывайте рта.
– Я хочу немедленно повидаться с Ниро Вульфом.
– Вы будете делать, что вам говорят, или нет? Может быть, вы также хотите поговорить и с Крамером?
– Ладно, пошли.
Вставляя ключ в замочную скважину, я думал, что убийца Блейни или нет, я все же с удовольствием съездил бы ему по физиономии. Разумеется, будь
он в моей весовой категории. Но мои указания он исполнил. Я провел Блейни в кухню, усадил на стул и вернулся в кабинет.
– Ничего срочного, – сказал я. – Какой то коммивояжер.
Через несколько минут Крамер поднялся. Памятуя о его подозрительности и зная, насколько все полицейские любят заглядывать в закрытые комнаты, я
проводил его к выходу, выпустил, а затем вернулся и объяснил Вульфу, кто к нам пожаловал.
– Что ему нужно? – нахмурился Вульф.
– Думаю, он пришел исповедаться. Но предупреждаю: этот пискля будет действовать вам на нервы.
– Ладно, давай его сюда…
Я ждал небольшого шоу, и я его получил. Только, к сожалению, оно было коротким. Блейни начал с того, что отказался сесть в красное кожаное
кресло, выбрав одно из соседних, что раздражающе подействовало на нас с Вульфом.
– По дороге сюда, – не успев даже усесться, начал он, – я размышлял.