Это судьба свела нас с вами, Вульф. Вы непревзойденный специалист в вашей
области, я – в своей. Нам было предопределено встретиться.
Вульф сумел лишь пробормотать: «Святые небеса!», – настолько для него это было неожиданно.
– Я знал, что у нас много общего, – с удовлетворением кивнул Блейни. – Это и мое любимое выражение. Я постоянно употребляю его – «Святые
небеса!». Но вы, наверное, интересуетесь целью моего визита? Меня бы, будь я на вашем месте, это интересовало. Так вот, я пришел сюда не потому,
что беспокоюсь за себя. Моей безопасности ничего не угрожает. Но во вторник вечером в квартире бедняги Пура я услышал, как один из полицейских
говорил другому, что, мол, миссис Пур является клиентом мистера Вульфа. И что в таком случае она может быть спокойна. Так как если Ниро Вульф
решил, что убийцей является Блейни, то тому не остается ничего другого, как побрить себе ноги для лучшего контакта с клеммами электрического
стула.
Я понимаю, это могло быть и просто болтовней, но все же решил, что вам вовсе ни к чему выставлять себя в смешном свете. Естественно, вы не могли
безосновательно прийти к какому либо заключению. Это было бы ненаучно. А и вы, и я – ученые. Что же, перечислите ваши доводы, и я докажу их
несостоятельность. Начинайте.
– Арчи, – повернулся ко мне Вульф. – Вышвырни его.
Но я был слишком зачарован этой беседой, чтобы пошевелиться.
– По правде говоря, – продолжал Блейни, – у вас не может быть никаких доказательств. То, что Юджин боялся меня, не говорит ни о чем. Он был
трусом от рождения. Я описал ему некоторые способы, с помощью которых могу безнаказанно убить человека. Но это было сделано только ради того,
чтобы показать Пуру, что его владение половиной дела – лишь результат моей терпимости, и ничего более. То есть мое предложение двадцати тысяч
долларов должно было быть расценено им как жест доброй воли. Я никогда не опущусь до убийства. Ни одного человека я не ставлю так высоко.
Он добился чуда. Я собственными глазами увидел, как Вульф выскочил из своего кабинета. Чудо! Я не раз видел, как отсюда вылетали многие, очень
многие. Но он сам? Когда дверь лифта открылась и захлопнулась, то стало ясно, что Вульф даже не рискнул остаться на этом этаже.
– Не обращайте внимания, – сказал я Блейни. – Он очень эксцентричен.
– Так же, как и я, – ответил он.
– Таковы гении, – кивнул я в ответ.
– Он что, – нахмурился Блейни, – действительно думает, что это я убил Юджина Пура?
– Да, теперь да.
– Почему «теперь»?
– Плюньте на это, – махнул я рукой. – Я тоже эксцентричен.
Зазвонил внутренний телефон, и я развернулся, чтобы поднять трубку. Это звонил Вульф из своей комнаты.
– Арчи, он ушел?
– Нет, сэр.
– Выпроводи его, да побыстрее. А потом позвони Саулу и попроси его приехать.
– Да, сэр.
Вульф повесил трубку. Что же, значит, он действительно взведен до упора. Частный детектив Саул Пензер был лучшим представителем своей профессии
к западу от Нантакета (не считая меня, разумеется). Он получал по двадцать монет в день плюс расходы.
Выпроводить Блейни было не так то просто: мне пришлось почти вынести его на руках.
Удача отвернулась от нас – Саула Пензера не было на месте. С тех пор, как он занялся частной практикой, застать его было очень сложно. В конце
концов мне удалось выяснить, что Саул находится по делам где то в районе Лонг Айленда, и я попросил, чтобы он по возвращении перезвонил нам.
Около трех часов тот звякнул, сказав, что сможет быть у нас вскоре после шести.
Для Вульфа в его нынешнем состоянии духа деньги не играли никакой роли, так как он запросто потратил доллар восемьдесят центов на телефонный
разговор с Вашингтоном. Он быстро нашел генерала Карпентера, под чьим началом я дослужился до майора и которому Вульф помог в свое время в
разрешении некоторых проблем. Вульф попросил его об одолжении в виде рекомендательного письма, которое открыло бы двери Беккер Корпорэйшн.
Но этого ему показалось мало. Без десяти четыре он сказал:
– Арчи, определи, нужно ли мне поговорить с этим Джо Гроллом.
– Каким образом, сэр? По кофейной гуще? Или же мне обратиться к кому нибудь из гада…
– Обратись и узнай.
Поэтому сразу после того, как Вульф направился в оранжерею, я позвонил в правление компании «Блейни и Пур» и поговорил с Джо Гроллом. Никакого
давления не потребовалось. Джо сказал, что будет рад увидеться с кем угодно, где угодно и когда угодно, но только после работы. Он заканчивал в
половине шестого. Мы договорились встретиться в гриль баре Пита на Девятнадцатой стрит.
Кроме относительно хорошего виски отличительной особенностью этого бара были еще кабинки с доходящими до потолка перегородками, что создавало
хоть какую то иллюзию уединения. Усевшись в одной из кабин, я с удивлением обнаружил, что Джо Гролла можно было назвать красавчиком. Разве что
вот уши немного подкачали. Но в целом он был вполне на уровне.
Когда официант принес наши бокалы, я заговорил:
– Как я уже сообщил по телефону, мне хотелось бы обсудить с вами это убийство. Вы, наверное, слышали о Ниро Вульфе? Во вторник после ланча
мистер Пур с женой приехали к нам и сообщили, что Конрой Блейни собирается разорвать партнерство с Юджином Пуром самым простым способом – убив
Пура.
– Я знаю, – кивнул он.
– Да? От полицейских?
– Нет. Мне вчера об этом сказала Марта. Миссис Пур. Она попросила меня зайти и помочь ей с организацией похорон. – Джо махнул рукой. – Боже,
похороны одного штатского создают больше проблем, чем похороны целой роты на войне.
– Разумеется, – кивнул я. – Розничная торговля всегда более обременительна, чем оптовая. – Я отхлебнул из стакана. – Я не согласен с версией,
что Пура убила Элен Вардис. А вы?
– Что? – вытаращился он. – О чем вы говорите? О какой версии?
– Ну, что Элен Вардис готова на все ради Блейни, хотя черт его знает почему. И что она изготовила эти сигары, а потом во вторник…
– Ради Бога, – спокойно сказал Джо. И вдруг неожиданно добавил сорвавшимся голосом: – Кто же это придумал? Роуклифф? Ниро Вульф? Или вы?
Он был на грани истерики. Похоже, я нажал не на ту клавишу. А может быть, как раз и на ту. Но в любом случае мне не хотелось, чтобы Джо злился
на меня.
– Не я, – уверил я его. – И не волнуйтесь так.
Он засмеялся. Смех был горьким, но не истеричным.
– Все верно, – сказал Джо. – Мне надо помнить об этом: «не волноваться». Все кругом так заботливы… Они надевают на тебя военную форму и обучают
всему тому, что, на их взгляд, должен знать молодой человек. А затем везут тебя за океан, прямо в пекло. Бомбы, пули, мины, огнеметы… И твои
друзья умирают у тебя на руках. А после двух лет этого ада они привозят тебя домой и говорят: «самое главное – не волноваться».
Джо допил остатки из своего стакана и отставил его в сторону.
– Я спокоен, – сказал он. – Итак, я вернулся домой и пошел на работу.