Если нет, то на следующей. Они подошли к автобусной остановке.
- Прошу меня извинить, но сейчас я должен идти домой.
- Я надеюсь на вас, - сказала она. - Я вам верю.
Сейчас, оставшись один, он затруднился бы сказать, что он о ней думает. Несомненно, ее история была одна из тех, которые из самых невинных побуждений придумывают мифоманы. Но когда он стоял пред ней и смотрел ей в глаза, то склонен был воспринять ее рассказ всерьез.
Мегрэ вернулся домой. Стол был уже накрыт к ужину. Он поцеловал жену в обе щеки.
- Наверное, в такую прекрасную погоду ты выходила прогуляться?
- Я ходила за покупками.
Он задал ей вопрос, который ее удивил.
- Ты тоже посиживаешь на скамейке в парке? Ей пришлось порыться в памяти.
- Конечно, со мной это случалось. Например, когда я ждала своей очереди к зубному врачу.
- Сегодня я встретился с женщиной, которая все послеобеденное время проводит на скамейке в Тюильри.
- Так делают многие.
- А с тобой кто-нибудь пробовал заговорить?
- По крайней мере раз. Мать маленькой девочки попросила, чтобы я несколько минут за ней посмотрела. Она хотела купить что-то в магазине на другой стороне сквера.
Окно было открыто. На ужин ели холодное мясо с майонезом и салат.
- Может быть, немного пройдемся?
Они вышли на улицу. Солнце еще. окрашивало небо в розовый цвет, на бульваре Ришар-Ленуар было тихо, в окнах домов виднелись люди. Супруги Мегрэ смотрели на прохожих, на витрины, время от времени обменивались короткими фразами. Прошли на площадь Бастилии, потом возвратились бульваром Бомарше.
- Я принял сегодня странную старушку. Точнее, Лапуэнт ее принял. Она ждала меня перед зданием и остановила на улице. Судя по тому, что она говорила, это сумасшедшая. Во всяком случае, слегка помешанная.
- Что у нее произошло?
- Ничего. Утверждает только, что, когда возвращается домой, замечает, будто вещи лежат не на обычных местах.
- У нее нет кота?
- Лапуэнт ее об этом спрашивал. У нее нет никаких животных. Она живет над магазином птиц, и этого ей достаточно. Она целый день слушает пение птиц.
- Ты думаешь, она говорит правду?
- Пока я с ней разговаривал, я ей верил. У нее серые глаза, чистые и добрые. Я бы даже сказал: полные душевной простоты. Двенадцать лет она вдова. Семьи у нее нет, живет одна. Кроме племянницы, не встречается ни с кем. Утром идет за покупками, в белой шляпке и белых перчатках. После обеда обычно сидит на скамейке в Тюильри. Не жалуется. Не скучает.
Кажется, что одиночество ее не тяготит.
- Ты знаешь, многие старики так живут.
- Хочу тебе верить, но в ней есть что-то такое, чего я не могу определить.
Когда они вернулись домой, уже стемнело и немного похолодало. Они рано легли спать. На следующее утро погода была все еще прекрасной, и Мегрэ решил пойти на работу пешком.
Как обычно, его ждал ворох писем. Он просмотрел их, принял инспекторов и выслушал рапорты. Ничего серьезного не было.
Первую половину дня он провел как обычно, пообедать решил в пивной "Дофин" и позвонил жене, что не приедет домой. После обеда пошел не спеша на набережную Меже-сери, когда случайно встретил старого приятеля, который был на пенсии.
Греясь на солнце, они беседовали минут пятнадцать.
Дважды он подумал о старушке, которую инспектора уже окрестили "старой сумасшедшей Мегрэ". Дважды отложил свой визит к ней на более поздний срок.
Вечером они с женою смотрели телевизор. Утром он поехал на работу на автобусе, так как опаздывал. Около двенадцати ему позвонил комиссар полиции первого округа.
- Есть дело, которое должно вас заинтересовать. Консьержка говорила мне, что один из ваших инспекторов, молодой, очень интересный, был у нее.
Он сразу догадался, в чем дело.
- Набережная Межесери?
- Да.
- Она мертва?
- Да.
- Вы там?
- Я на первом этаже, в магазине, в ее квартире нет телефона.
- Сейчас приеду.
Лапуэнт сидел в соседней комнате.
- Поедем со мной.
- Что-нибудь серьезное, шеф?
- Для меня и тебя - да. Это касается старухи...
- Той, в белой шляпке, с серыми глазами?
- Да. Она мертва.
- Убита?
- Полагаю, что да. Иначе бы Жентон меня не вызывал.
Машиной они не воспользовались, шли быстро. Комиссар Жентон, которого Мегрэ хорошо знал, ждал у края тротуара, рядом с попугаем, привязанным тонкой цепочкой к жердочке.
- Вы ее знали?
- Видел ее всего один раз. Обещал, что на днях зайду к ней. Чуть-чуть не зашел вчера.
- Изменило бы это что-нибудь?
- Есть кто-нибудь наверху?
- Один из моих людей и доктор Форню, который только что пришел.
- Как она погибла?
- Еще не знаю. Около половины одиннадцатого соседка заметила, что дверь приоткрыта. Не придав этому значения, она пошла по своим делам.
Когда в одиннадцать вернулась, дверь все еще была открыта, поэтому она позвала: "Госпожа Антуан, госпожа Антуан!.. Вы дома?" Так как никто не отвечал, толкнула дверь... Чуть-чуть не споткнулась о тело.
- Она лежала на полу?
- Да, в прихожей. Соседка тут же позвонила в полицию. Мегрэ медленно поднимался по лестнице, лицо его было мрачным.
- Как она одета?
- Одета для выхода, в белой шляпке и перчатках.
- Ни одной видимой раны?
- Я ничего не заметил. Консьержка сказала, что один из ваших людей был здесь три дня назад и расспрашивал о ней, поэтому я сразу вам позвонил.
В тот момент, когда трое мужчин вошли в коридор, доктор Форню поднимался с колен.
Они поздоровались за руку.
- Вы установили причину смерти?
- Ее задушили.
- Вы хотите сказать, что ей сдавили горло?
- Нет. Кто-то воспользовался полотенцем или платком, которым он зажимал ей рот и нос, пока не наступила смерть.
- Вы в этом уверены?
- Я смогу подтвердить это после вскрытия.
Сквозь широко открытое окно доносились голоса птиц.
- Когда это могло произойти?
- Вчера, во второй половине дня или вечером.