Дон Хуан сказал, что он выбирал
лиц,чей слабый тональ может подойти ксхеме категорий, и таким образом он
познакомил меня с большим разнообразием индульгирования.
Я не запомнил всех людей, которых он указывал и обсуждал. Я пожаловался
нато, что если бы я делал заметки,то смогбы по крайней меренабросать
намеки к егосхеме индульгирования. Однако, он не захотелее повторить или
может быть он тоже ее не помнил.
Он засмеялся и сказал,что непомнитее, потому что вжизни мага за
творчествоотвечаетнагваль.Онвзглянулнанебоисказал,чтоуже
становится поздноичтосэтогомомента мы изменим направление.Вместо
слабыхтоналей мы будеможидатьпоявление правильного тоналя. Он добавил,
чтотолько воин имеет правильныйтональ, ичтосредний человек влучшем
случае может иметь хороший тональ.
После нескольких минут ожидания он хлопнул себя по ляжкам и усмехнулся.
- Посмотри, кто идет сейчас, - сказал он,указывая на улицудвижением
подбородка. - это как если б они следовали какой-нибудь очереди.
Я увиделтрехиндейцев, приближающихсяк нам. На нихбыликороткие
коричневыешерстяныепончо,белыенакидкисдлиннымирукавами,грязные
изношенные сандалииистарыесоломенные шляпы. Каждый изнихнесузел,
привязанный на спине.
ДонХуан поднялся и пошел их приветствовать. Он заговорил с ними. Они,
казалось, удивилисьиокружилиего.Они улыбались ему. Очевидно,оним
рассказывал что-то обо мне.Все трое повернулись и улыбнулись мне. Они были
втрех-четырех метрах. Яслушал внимательно, но немог разобрать, что они
говорят.
Дон Хуан полез вкарман и вручил им несколько ассигнаций. Они казались
довольными.Ногиих нервнодвигались.Мнеониоченьпонравились.Они
походили на детей.Увсех уних былимелкие белые зубыи очень приятные
мягкиечертылица. Один, по всемувиду старший, имел усы. Его глазабыли
усталымии очень добрыми.Онснялшляпуиподошелближекскамейке.
Остальные последовали за ним. Все троеприветствовали меня хором. Мы пожали
другдругуруки.ДонХуансказалмне,чтобыядалимденег.Они
поблагодарилименяи послевежливого молчанияпопрощались.Дон Хуан сел
опять на скамейку, и мы смотрели, как они исчезли в толпе.
Ясказал дону Хуану, что по какой-то непонятной причинеони мне очень
понравились.
- Это не так уж странно, - сказал он. - ты,должно быть, почувствовал,
что их тональ очень хороший. Это правильно, но не для нашего времени.
Ты,должно быть,почувствовал, что они похожи надетей. Онииесть
дети. И это очень трудный момент. Я понимаю их лучше, чем ты, поэтому я смог
почувствовать привкус печали. Индейцы, как собаки - у них ничего нет. Но это
природа их судьбы и я не должен был чувствовать печали. Моя печаль, конечно,
это мой собственный способ индульгировать.
Моя печаль, конечно,
это мой собственный способ индульгировать.
- Откуда они, донХуан? - С гор. Они пришли сюда искать своесчастье.
Они хотят стать торговцами. Они - братья. Ясказал им,что я тоже пришел с
гор,и что я самторговец.Я сказал им, чтоты являешься моим партнером.
Деньги,которые мы имдали,былиамулетом.Воин должендавать подобные
амулеты все время. Им без сомнения нужны деньги,но необходимость не должна
быть существенным соображением в деле амулета.Смотреть следует на чувство.
Лично я был тронут этими тремя.
Индейцы -этоте,ктотеряют в нашевремя.Ихпадение началось с
испанцами, а теперьпод владычествомих потомков, индейцы потеряли все. Не
будет преувеличением сказать, что индейцы потеряли свой тональ.
- Это метафора, донХуан? - Нет, этофакт. Тональ очень уязвим. Он не
может выдержать плохого обращения.Белый человек с того дня, как он вступил
на эту землю, систематически разрушал нетолько индейский тональ времен, но
и личный тональ каждого индейца.Легкоможно представить, чтодля бедного
среднего индейца владычество белого человека былочистым адом. И однако же,
ирония состоит в том, что для другого вида индейцев оно было чистым благом.
-Оком тыговоришь?Чтоэто за видиндейцев?-Маги. Для магов
оккупация былавызовом жизненноговремени.Они были единственными, кто не
был уничтоженею, но адаптировалсяк нейи использовал еек полной своей
выгоде.
- Как это было возможно, дон Хуан? У меня было впечатление, что испанцы
не оставили камня на камне.
-Скажем так, они перевернули все камни, которые находились в границах
ихсобственноготоналя.В жизни индейца,однако, быливещи,являвшиеся
невосприемлимыми для белого человека. Этих вещей ондаже незаметил. Может
быть это былочистой удачей магов, аможет быть это их знаниеспаслоих.
Послетого,кактональвременииличныйтональкаждогоиндейцабыл
уничтожен, маги обнаружили,что удерживаются заединственную вещь, которая
осталась незавоеванной - нагваль. Другими словами, их тональ нашел убежище в
ихнагвале.Этого не могло бы произойти, если быне мучительное положение
побежденныхлюдей. Люди знаниясегодняшнегодня являютсяпродуктами этих
условий. И единственными знакомыми снагвалем, потому что ониостались там
совершенноодни.Туда белый человекникогда не заглядывал. Фактическион
даже мысли не имел, что это существует.
Я почувствовал необходимостьв этом местевставитьдовод. Я искренне
утверждал, что европейская мысль знакомас тем,что он называл нагвалем. Я
привелконцепцию трансцендентальногоэгоили ненаблюдаемогонаблюдателя,
присутствующегово всехнаших мыслях,восприятиях и ощущениях. Я объяснил
донуХуану,что индивидуум может воспринимать или интуитивно ощущать себя,
как себя самого, через трансцендентальное эго,потому чтоэто единственная
вещь, которая способнасудить.Способна раскрыватьреальностьвцарстве
нашего сознания.