Дон Хенаро повалился назад и губами сделалсухойзвук головы, упавшей
на твердую землю. Он искоса взглянул на меня и подмигнул.
- Я долженбыл это сделать, -сказал я. - иобнаружил, что по будним
дням там нет прилавков, на которых продают монеты и подержанные книги.
Оба они засмеялись. Затем дон Хуан сказал,чтозадавание вопросовне
сможет ничего нового открыть.
- Что же в действительности произошло, дон Хуан? - спросил я.
- Поверь мне, чтонет способаузнать это,- сказал он сухо. - в этих
делах мыс тобой на равных. В данныймомент мое преимущество перед тобой в
том,чтоязнаю, какпробираться к нагвалю,аты нет.Но как только я
попадаю туда, я не имею там ни больше преимуществ, ни больше знания, чем ты.
-Так я в действительности приземлился на базаре, донХуан? - спросил
я.
- Конечно, я рассказывал тебе, что нагваль подчиняется воину. Разве это
не так, Хенаро?
- Правильно, - воскликнул дон Хенаро громовым голосоми поднялся одним
единым движением. Этопроизошлотак, какесли быего голос поднял его из
лежачего положения в совершенно вертикальное.
ДонХуан,смеясь,практическикаталсяпоземле.ДонХенарос
недружелюбным видом комически наклонился и попрощался.
-Хенароувидит тебя завтраутром, -сказалдонХуан. - сейчас ты
должен сидеть здесь в полном молчании.
Мы не сказали больше не слова. Через несколько часов молчания я заснул.
Явзглянулна своичасы. Былооколо шестиутра.Дон Хуан осмотрел
могучую массу тяжелых белых облаков над восточным горизонтом и заключил, что
день будетсумрачным. Дон Хенаро понюхалвоздухи добавил, чтоонбудет
также жарким и безветренным.
- Мы далеко пойдем? - спросил я. - Вон к темэвкалиптам, - ответил дон
Хенаро, указывая на
то, что казалось рощей деревьев примерно на расстоянии мили.
Когда мыдостиглидеревьев,ясообразил,чтоэтобыланероща.
Эвкалиптыбылипосаженыпрямыми линиями,чтобыотметитьграницы полей,
засаженных различными культурами. Мы прошли покраю кукурузного полявдоль
линииогромных деревьев, тонких и прямых, около тридцати метроввысотой, и
пришли к пустомуполю. Яподумал, что урожай должно быть собран.Там были
толькосухие стеблии листьякаких-то растений,которыхя неузнал.Я
нагнулся, чтобы поднять листик, но дон Хенаро остановил меня. Он удержал мою
руку с огромной силой. Явзвилсяотболии заметил тогда, что онтолько
слегка коснулся пальцем моей руки.
Онопределенно сознавал,что он сделали чтоя испытал.Онбыстро
поднял пальцы, а затемопять слегка коснулся ими моей руки. Он повторил это
еще раз и рассмеялся как довольный ребенок,видя, как ягримасничаю. Затем
он повернулся ко мне в профиль. Его горбатый нос делал его похожим на птицу.
Птицу со странными длинными белыми зубами.
Тихим голосом дон Хуан сказал, чтобы я ничего не трогал. Я спросил его,
не знаетли он, какие посевы выращивались здесь. Казалось, он собирался мне
ответить, но дон Хенаро вмешался и сказал, что это было поле червей.
Дон Хуан посмотрел на меня пристально, не улыбаясь. Бессмысленный ответ
дона Хенаро,казалось, был шуткой.Я подождалкакого-нибудь намека, чтобы
начать смеяться, но они смотрели на меня.
- Полегигантских червей, - сказалдонХенаро.-да, то, что здесь
росло, было самыми очаровательными червями, которых ты когда-либо видел.
Он повернулся к дону Хуану. Секунду они смотрели друг на друга.
- Разве это не так? - спросил он. -Абсолютно верно, - сказал дон Хуан
и,повернувшиськомне, добавилтихим голосом, -сегодняХенаро держит
бразды правления. Только он может сказатьчто есть что. Поэтому делай все в
точности, как он говорит.
Мысль, чтодон Хенаро держит бразды правления наполнила меня ужасом. Я
повернулся к донуХуану, чтобы сказать емуоб этом, но прежде чемя успел
произнести своислова, дон Хенаро издалдлинныйпоразительныйкрик. Крик
настолько громкий и пугающий, что яупал на спину, и у меня судорогой свело
шею, и мои волосы взлетели вверх, как будто бы их вздуловетром.Я испытал
момент полной бессвязности и остался бы приклеенным кместу, если бы не дон
Хуан, который с невероятной скоростью и контролем перевернулмое тело таким
образом,чтобымоиглазастали свидетелем невообразимогопоступка.Дон
Хенаро стоял горизонтально примерно втридцати метрах над землей настволе
эвкалипта, который находился примерно в сто метрах от нас. То есть он стоял,
расставив ноги примерно на метрперпендикулярнок дереву. Казалось, у него
быликрючки на подошвах и при помощиих он смогобмануть гравитацию. Руки
его были сложены на груди, а спина повернута ко мне.
Я смотрел на него. Я не хотел моргать из страха потерять его из виду. Я
сделалбыстрый подсчет и заключил,что если ясмогуудержать его вполе
своего зрения, то я смогу заметитьнамек, движение, жестили что-либо еще,
что поможет мне понять происходящее.
Я ощутил голову дона Хуана около своего правого уха и услышал его шепот
о том, что любая попытка найти объяснение, бесполезна и идиотична. Я услышал
как он повторяет: "втяни свой живот, глубже, глубже".
Это былатехника, которойонменя обучилнесколькимигодами ранее,
чтобы ею пользоваться в минуты большойопасности,страха илистресса. Она
состояла из того, чтобы толкнутьдиафрагму вниз, делая четыререзких вдоха
воздуха через рот, за которыми следовали четыре вдоха и выдоха через нос. Он
объяснил, чтокороткие вдохи воздуха должныощущаться как толчки в средней
части живота и что плотное удерживаниесцепленныхрук на пупке давало силу
брюшномупрессуипомогалоконтролироватькороткиеиглубокиевдохи.
Глубокие вдохи должны былиудерживаться втечениесчетадовосьми вто
время,какдиафрагманажималась вниз. Выдохиделались дважды через нос и
дважды через рот, медленно и быстро в зависимости от предпочтения.