Усилиебыло свышеменя.Я
свалился на землю, хватая воздух. Мышцы моего живота были так напряжены, что
я не мог дышать. Я не обращал внимания на Паблитои нато,что он делает.
Наконец,я заметил, что дон Хуан и дон Хенаро помогают мне сесть.Я увидел
Паблито,распростертогоназемлелицомвнизсраспростертымируками.
Казалось, он потерял сознание. После того, как они усадили меня, дон Хуани
дон Хенаро помогли Паблито. Оба они растирали его живот и спину. Они помогли
ему подняться и через некоторое время он мог снова сесть сам.
Дон Хуан и дон Хенаро уселись на концахполумесяца, а затем они начали
двигатьсяперед нами, какесли бы между двумя концами был какой-торельс.
Рельс, который они использовали для того, чтобы менять свое положение туда и
сюда с одного конца надругой.От ихдвижения у меня закружиласьголова.
Они,наконец, остановились рядомсПаблито иначали шептать ему наухо.
Через секунду они поднялись все трое сразу и пошли по краю утеса. Дон Хенаро
поднял Паблито как если бы тот был ребенком. Тело Паблито былотвердымкак
доска.Дон Хуан держал Паблито за щиколотки.Онираскачалиего,видимо,
чтобы набрать инерцию и силу, а затем отпустили, забросивего тело в бездну
через крайкуста. Я видел тело Паблитона фоне темного западного неба. Оно
описывало круги точно так же, как раньше это делало тело донаХуана.Круги
были медленными. Паблито, казалось, набирал высоту вместо того, чтобы падать
вниз. Затем кругистали ускоряться. На секунду тело Паблито завертелось как
диск, а затем растаяло. Я воспринял это так, как будто онисчез ввоздухе.
Дон Хуани донХенаро подошли комне,опустилисьна корточкииначали
шептатьмневуши.Каждыйизнихговорилразное, однакоянеимел
затруднений в том,чтобы следовать их командам. Казалось, я был расщеплен в
тот же момент, когдаони издали свои первыеслова.Я чувствовал,что они
делают сомнойто же самое, что они делали с Паблито. Дон Хенаро раскрутил
меня,а затем уменя былосовершенносознательное ощущение вращенияили
парения на какой-то момент. Затем я несся сквозь воздух, падая вниз на землю
с огромной скоростью. Падая, я чувствовал, что моя одеждасрывается с меня,
затем мое мясослетело сменя, и,наконец, что мое телорасчленилось.Я
потерялсвойчрезмерныйвес, итаким образом моепадение потерялосвою
инерцию, а моя скорость уменьшилась. Мое снижение было большепикированием.
Я начал двигаться взад-вперед,как листик, затем моя голова лишилась своего
веса, и все,чтоосталось от "меня", был квадратныйсантиметр огорченного
тонкого галькоподобного осадка. Все мое чувство было сконцентрировано здесь.
Затем неприятный осадок, казалось, взорвался на тысячикусков.Я знал
или что-то где-то знало, что я осознаю тысячи кусочков как один. Я был самим
осознанием.Затем какая-точастьмоегоосознания началасобираться. Она
росла,увеличивалась.Она стала локализованной,имало помалу яобрел
чувство границ сознания или чего бы то ни было. И внезапно тот "я" с которым
ябыл знаком, превратилсявзахватывающий вид всех вообразимых комбинаций
"прекрасных" видов.
Это было, как еслибы я смотрел на тысячи картинмира,
людей и вещей.
Затем сценастала туманной. У меня было ощущение, что сцены проносятся
перед моими глазами на более высокой скорости, пока я ни одну изних не мог
ужевыделитьдлярассмотрения.Наконец,сталотак,какбудтобыя
рассматриваю всю организацию мира, катящуюся перед моими глазами неразрывной
бесконечной цепью.
Внезапно я опятьоказался стоящим с дономХуаном идономХенарона
скале. Они прошептали,что выдернули меняназад,и чтоябыл свидетелем
неизвестного,о которомниктоне сможет разговаривать.Они сказали,что
собираютсяшвырнутьменявнегоещеразичтоядолженпозволить
развернуться крыльям своего восприятия так, чтобы они коснулись одновременно
и тоналя и нагваля, а не бросались от одного к другому.
Уменяопять было ощущение,чтоменя раскрутили, бросили,ощущение
падения, вращениянаогромнойскорости.Затем явзорвался,я распался.
Что-то во мне поддалось. Оно освободило что-то такое,что явсю свою жизнь
держал замкнутым. Яполностьюосознавал тогда, что затронут мойсекретный
резервуар и что он неудержимо хлынул наружу. Больше не существовало сладкого
единства, которое я называл "я". Не было ничего, и, темне менее, это ничто
было наполнено. Это не была темнота или свет. Это не был холод или жара. Это
не было приятноеили неприятное. Не то, чтобы я двигался или парил, или был
неподвижен. Ине был я также единой единицей, самим собой, которым я привык
быть. Я был миллиардами частиц,которыевсе были мной. Колониираздельных
единиц, которые имели особую связь одна с другой и могли объединиться, чтобы
неизбежно сформировать единое осознание, мое человеческое осознание. Нето,
чтобы я "знал" вне тени сомнений, потому что мненечем было "знать", но все
мое единое осознание "знало", что "я" и "меня" знакомого мира было колонией,
конгломератом раздельных инезависимых ощущений, которые имелинеразрывную
связьодносдругим. Неразрывнаясвязьмоих бесчисленных осознаний,то
отношение, которое эти части имели одна к другой, были моей жизненной силой.
Способомописатьэтообъединенноеощущение было бы сказать, что эти
крупинки осознания былирассеяны. Каждая из них осознаваласебя, и ни одна
небылаболееважной,чемдругая.Затемчто-тосогналоих,иони
объединилисьв одно облако,в "меня", которого я знал. Когда "я", "ясам"
оказывался таким, то я мог быть свидетелем связных сцендеятельностимира,
или сцен, которые относились к другим мирам и которые, я считаю, были чистым
воображением, или сцен, которые относились к "чистомумышлению", то-естья
виделинтеллектуальные системыили идеи,стянутые вместе,каксловесные
выражения.Внекоторыхсценахяот души разговаривал сам с собой. После
каждой из этих связных картин "я" распадался опять в ничто.
Во время одной из этихэкскурсий в связную картину я оказался на скале
с дономХуаном.