После
каждой из этих связных картин "я" распадался опять в ничто.
Во время одной из этихэкскурсий в связную картину я оказался на скале
с дономХуаном. Я мгновенносообразил,чтоя - это тот "я", с которымя
знаком. Яощущал себя физическикак реального. Я скореенаходился в мире,
чем просто смотрел на него.
Дон Хуан обнялменя, как ребенок. Он посмотрел на меня. Его лицобыло
очень близко.Я мог видеть его глаза в темноте. Они были добрыми. Казалось,
в них был вопрос. Я знал, что этоза вопрос. Невыразимое действительно было
невыразимым.
- Ну? - сказал он тихо, как если бы ему нужно было мое подтверждение.
Я былбессловесен. Слова "онемелый", "ошеломленный", "смущенный" и так
далее ни в коей мере не могли описать моих чувств в данный момент. Яне был
твердым.Я знал, что дону Хуану пришлось схватитьменяи удерживатьменя
силой на земле, иначебы я взлетел в воздух и исчез. Я не боялся исчезнуть.
Менястрастнотянулов"неизвестное",гдемоеосознаниенебыло
объединенным.
Наваливаясь на мои плечи, донХуан медленно привел меняк тому месту,
где находился домдонаХенаро.Он заставил меня лечь, а затем покрыл меня
мягкойземлей изкучи,которая,казалось, былаприготовлена заранее. Он
засыпал меня до шеи. Из листьевон сделал мягкую подушку, на котороймогла
лежатьмоя голова, ивелел мне недвигатьсяи совершеннонеспать.Он
сказал, что собирается сидеть тут же исоставлять мне компанию дотех пор,
пока земля вновь не затвердит мою форму.
Я чувствовалсебя очень удобно и почти необоримо хотел спать. Дон Хуан
не позволял мне. Он требовал, чтобы я разговаривал о чем угодно под солнцем,
коме того, что я испытал. Сначала я не знал, о чем говорить, затем я спросил
о донеХенаро. Дон Хуан сказал, что дон Хенаро забралПаблито изарыл его
где-то поблизости, делая с ним то же самое, что он делает со мной.
У менябыложелание поддерживатьразговор,но что-товомнебыло
нецельным. Уменябылонеобычное безразличие, усталость,котораябольше
походила на душевное утомление. Дон Хуан, казалось, знал, что я чувствую. Он
начал говорить о Паблито ио том, как взаимосвязаны наши судьбы. Он сказал,
что стал бенефактором Паблито в то же самое время, когда дон Хенаро стал его
учителем, и что сила спаривала меня и Паблито шаг за шагом. Он заметил,что
единственным различием между Паблито и мною было то, что в то время, как мир
Паблитокак воина находилсяв царстве насилия и страха, мой мир управлялся
восхищением исвободой.ДонХуанобъяснил,чтотакаяразницавызвана
совершенноразличнымиличностямибенефакторов.ДонХенаробылмягким,
привлекательнымизабавным, в то время каксам он былсухим,строгими
прямым. Он сказал,что моя личностьтребовала сильного учителя, но нежного
бенефактора,ичтоПаблито былпротивоположностью.Ему нужен был добрый
учитель и суровый бенефактор.
Мы продолжали еще некоторое время разговаривать, азатем настало утро.
Мы продолжали еще некоторое время разговаривать, азатем настало утро.
Когда над восточнымипиками горпоказалось солнце, он помог мнеподняться
из-под земли.
После того, какя проснулся во второй половине дня, мы сдоном Хуаном
сидели удверейдонаХенаро.ДонХуансказал, что донХенаровсе еще
находится с Паблито, подготавливая его к последней встрече.
- Завтра ты и Паблито отправитесьвнеизвестное,- сказалон.-я
должен подготовить тебякэтому сейчас.Выпойдететуда самостоятельно.
Прошлой ночьювыбыли,какмячики на резинке,имы вас дергаливзад и
вперед. Завтра вы будете в своих собственных руках.
У меня появился зуд любопытства, и вопросы о том, что со мной произошло
прошлой ночью, хлынули из меня. Мой поток не затронул его.
- Сегодня я должен выполнить самый критический маневр, - сказал он. - я
должен впоследний раз разыграть с тобой трюк. Итыдолжен клюнуть на мой
трюк.
Он засмеялся и хлопнулсебяпо ляжкам. То,что Хенаро хотел показать
вам первым упражнением прошлой ночью,было то, как маги используют нагваль,
-продолжал он. - нет способа подобраться к объяснению магов, если по своей
воле не используешь нагваль, или, скорее, еслипо своей воле не используешь
тональ для того, чтобы твои действия в нагвале обрели смысл. Еще один способ
прояснитьвсе это - это сказать, чтовид тоналя должен превалировать, если
собираешься использовать нагваль так, как это делают маги.
Ясказалему, что нахожунесоответствиевтом, чтоонтолько что
сказал. С одной стороны, два дня назад он дал мне невероятный пересказ своих
поразительных действий в течение ряда лет. Действий, нацеленных на то, чтобы
повлиять на мою картину мира.А с другойстороны, он хочет,чтобы этаже
самая картина превалировала.
- Одно сдругимникакнесвязано, -сказал он. -порядокв нашем
восприятии относится исключительно к тоналю. Только тамнаши действия могут
иметь последовательность. Только там они являются лесенкой, на которой можно
пересчитатьступеньки.Внагваленичегоподобногонет. Поэтому картина
тоналя - это инструмент, а как таковой, он не только лучший инструмент, но и
единственный, который мы имеем.
Прошлойночьюпузырьтвоеговосприятияраскрылся,иегокрылья
развернулись.Большенечего сказать об этом.Невозможно объяснить, чтос
тобойпроизошло, поэтомуя не собираюсь пытаться, итебе не следует тоже.
Достаточносказать,что крыльятвоего восприятия былисделаны длятого,
чтобы коснуться твоей целостности.Прошлой ночью ты вновь ивновь двигался
между нагвалемитоналем.Тебядваждызабрасывали длятого,чтобыне
осталосьвозможности ошибок. Вовторойразтыиспыталсвое путешествие
полностью, путешествие внеизвестное.Итвое восприятиеразвернулосвои
крылья, когда что-то внутри тебя поняло свою истинную природу. Ты - клубок.
- Этообъяснениемагов.