- Это я знаю.
-Толькоглупецрешится напасть на нас, хоть унасвсегоодна
ладья. Но раз теперь с нами дети, надо быть осторожнее на берегу.
Меррик удерживал девочку, пока гребцы вытаскивали ладью на узенькую
прибрежнуюполосу, в сущности даже не на берег, а наотмель,усеянную
обломками черных скал и плывунами. Темный сосновый бор подступал к самой
воде, и одни боги могли видеть, кто таится в этих густых зарослях.
Склонившись к уху рабыни, Меррик произнес:
-Теперья переброшу тебя через плечо, и мы сойдем наберег.Не
пытайся бороться со мной и помалкивай.
Девушка обвисла у него на руках, и Меррику показалось даже, что она
вновь лишилась сознания. Он передал Таби Олегу и подошел к Кливу. Ожидая
его,молодой раб тревожно расхаживал взад и вперед по узкойкаменистой
полоске земли.
-Помоги мужчинам поставить палатки, а потом разложи в моемшатре
ковры и меха. Гребцы разведут огонь, и мы поужинаем. Я позабочусь о ней.
Ты знаешь хотя бы, как ее имя?
- Ларен.
- Необычное имя, и произношение у нее тоже странное. Откуда она?
-Яещенеумерла. - Она даже приподняласьнемного,иМеррик
отчетливоразличил в ее голосе не только боль, но исвойственнуюэтой
рабыненадменность. - Клив ничего не знает. Оставь его в покое и опусти
меня на песок. Мне неприятны твои грубые руки.
-Тыещенедостаточно окрепла, чтобы драться со мной,-кротко
возразил Меррик, - и уж конечно, тебе не удастся вновь сбить меня с ног,
так что попридержи-ка лучше язык.
- Отпусти меня!
- Я уложу тебя, как только Клив расстелет меховое одеяло.
БольшеЛарен ничего не сказала. Меррику почудилось, чтозамолчала
онанепособственной воле, а потому что выбилась из сил. Онпомахал
рукойТаби,нодогадался, что малыш не видит его:наберегузвезды
мерцалисовсем не так ярко, как на реке. Тяжелый, темный сосновыйлес,
казалось,поглощал весь свет. Когда в шатре Меррика расстелилимехаи
шерстяныеодеяла, он, наклонив голову, вошел внутрь и уложилЛаренна
подстилку животом вниз:
- Не шевелись, - коротко приказал он и отправился за дровами.
Онтвердо решил заодно выкупать Ларен, а то от нее вонялоточь-в-
точь как от Ксрцога, огромного пса, принадлежавшего его брату, по весне,
когдашерсть сваляется за долгие зимние месяцы. Кстати, отТабипахло
ничуть не лучше.
Кливсумел накормить Ларен кусочками хлеба, размоченными в горячей
воде,онжевыкупал Таби, а черноглазый Роран приволокненужнуюему
одежду,чтобы укрыть малыша на ночь. Однако основную заботуодевушке
Меррикрешилвзятьнасебя.Онвнимательноогляделсвоихлюдей,
собравшихсяулагерногокостраи поедавшихсыр,вяленуюговядину,
лепешки и орехи. Кивнув в ответ собственным мыслям, Меррик заговорил:
- Траско жестоко избил этого мальчика.
Кстати, он вовсе не мальчик,
адевочка.У меня нет причин скрывать это от вас. ЗовутсеЛарен,и
больше мне ничего о ней не известно, кроме того, что она сестра Таби.Я
присмотрюза ней. Она еще маленькая, совсем как ваши младшие сестренки,
такчтониктоиз вас пусть и не мыслит польститься на нее.Атеперь
ешьтевволю,эля пейте не более одной чары на брата, а потомложитесь
спать. Роран, навостри уши. Ты будешь сегодня дежурить первым.
Меррикпочувствовал, как Клив затаил дыхание,услышавегоречь.
Обернувшись к рабу, он пояснил:
-Онибынтакскоро об этом пронюхали.Нетникакогосмысла
обманыватьих,это все славные ребята, и я любому из нихдоверюсвою
жизнь.
Да-и все же это были викинги, суровые, дикие люди, и Клив очень
сомневался, насколько они “славные”, однако вслух сказал только:
-Онаговорила мне, что уже долгое время притворяется мальчишкой,
номнекажется, ее прежние хозяева - глупцы. Она ничуть непохожана
мальчика.
-Ничуть,-призналМеррик.Он вернулсявпалатку,осмотрел
ободранную спину девушки. Очень спокойно предложил Ларен:
-Можешь считать меня отцом, старшим братом или даже матерью, если
rbneiскромности это угодно. Сейчас я сниму с тебя эти лохмотья и отмою
тебя, а потом переодену в чистое. У меня есть для тебя свежая рубаха,а
Эллер,самыйхудосочный из моих гребцов, поделитсястобойштанами.
Олег,тотсамый,которого ты укусила, готовдажеотдатьтебесвой
ремень, чтобы штаны держались на твоей тощей заднице.
- Не смей! Уходи! Я сама!
-Глупости.Закрой рот. Если ты будешь спорить со мной,яброшу
тебя на берегу и увезу с собой Таби - никогда больше его не увидишь.Ты
сумела удрать ради него, а выйдет, что, зря старалась. Ну как, все ясно,
малышка?
Она не ответила.
- Я не собираюсь насиловать тебя, - нахмурившись, добавил Меррик. -
Может быть, ты этого так боишься, что стала ядовитой, точно кобра. Да ты
посмотринасебя! Выглядишь ты примерно так же аппетитно, каквареный
лук,аужтощая, точно ободранная коза. Тебе сколько лет, двенадцать?
Знаешь, я не любитель малолетних девчонок, и никто из моих людей - тоже,
такчтоустраивайся поудобнее и передохни. Хватит болтать. Тебебудет
больно, но я постараюсь действовать осторожно.
ТолькокогдаМеррик опустил разодранные штаныкеещиколоткам,
стянулихснееи выбросил вон из палатки, он осозналнаконецсвою
ошибку.Девушка лежала на животе, чуть раздвинув ноги.Меррикоглядел
длинные, очень тонкие - что правда, то правда, - но хорошей формыноги.
Можнобыло догадаться, какой вид они примут, если ей удастсянарастить
мясонасвоикости. Меррик перевел взгляд на бедра: конечноже,эти
бедранемоглипринадлежать мальчишке, - к этому онужебылготов,
однакоонивовсене были девчоночьими, детскими бедрами.