Да,этовеликолепное
приключение, при одной мысли о нем душа моя поет.
-Прости, я обидела тебя. Тебя кто-то ударил по лицу, когда ты был
еще мальчиком?
- Вот именно, малышка, ты очень сообразительна. А теперь спи.
-Зато у тебя красивые глаза. Один золотой, другой синий. Внаших
краях сказали бы, что твой отец - сам дьявол.
Ухмыляясь, он помог ей укрыться:
-Будь дьявол моим отцом, я не служил бы Траско. Я стал бы могучим
человекомиправилбы всем Киевом. А так - самаяобычнаяжизнь.По
крайнеймере, брюхо набито едой и ребра не торчат наружу. Поглядетьна
тебя сейчас, так ты куда уродливей, чем я.
- И пахну гораздо хуже.
-Дауж!-Кливзадержалсяещенаминутку,потираярукой
подбородок:
- Тебе очень больно?
- Уже легче. Мазь и вправду волшебная.
- Мать Траско ведьма, ее даже арабы боятся. Она может поехать, куда
захочет, и никто не посмеет остановить ее.
-Тыоченьдобркомне. Если бы не шрам,ябыназвалатебя
красивым. Волосы у тебя золотые, словно у бога, и сложен ты прекрасно.
- Что ж, малышка, тут ты тоже права. Веди себя смирно. Траско велел
мнеприсматривать за тобой. Ты не похожа на других рабынь. Должно быть,
Траскоугадал:ты родилась от благородных родителей,верно?Втвоих
жилах течет иная кровь, чем у меня.
Она поглядела на него и сказала негромко:
- Клив, у меня есть маленький брат.
-Уменякогда-то тоже был брат, старше меня, его продали,ия
остался один. Теперь я уже не смогу припомнить его лицо.
-Значит,тыпонимаешь. Я должна спасти Таби.Кливрассмеялся,
словно ему и впрямь было весело:
-Мальчикне пропадет, Киев хорошее место, его продадут арабскому
купцуизМиклагардаили куда-нибудь дальше, наюг.Конечно,хозяин
попользуется им, что тут скрывать, но это не смертельно. Я вынес этои,
как видишь, остался жив.
-Оченьжаль,чтос тобой так обращались. Я непозволю,чтобы
ondnamne произошло с Таби.
-Тыничего не можешь сделать. Ты рабыня. Даже если в твоих жилах
течеткоролевскаякровь, теперь ты ничто, мелкаямонеткаврасчетах
Траско.
- Для раба ты на редкость красноречив. Клив широко ухмыльнулся ей в
ответ:
-Хозяин,который забавлялся со мной, многомуменянаучил.Ему
нравилосьбеседоватьсомнойофилософиивтеминуты,когдаон
предавалсянаслаждению. И потом, закончив игру со мнойиудовлетворив
своижелания,онложился рядом, перебирал моиволосыибормотало
древнихгреках и их причудливых обычаях. Ты должна последитьзасвоим
языком,нето тебя скоро забьют до смерти. Поверь мне, малышка,лучше
держать рот на замке, иначе никакая мазь не сможет залечить твои раны.
Поверь мне, малышка,лучше
держать рот на замке, иначе никакая мазь не сможет залечить твои раны.
Мысли Ларен неистово метались в поисках выхода, но она решиласьна
притворство и сонным голосом ответила Кливу:
-Да,тыправ.Я забуду его. Велика важность - одниммаленьким
мальчиком больше или меньше. Он никому не нужен.
Кливтолькоголовой покачал в ответ. Хотя его знакомствосэтой
девчонкой едва завязалось, он удивился, когда ее хрупкие, тонкие плечики
поникли, будто рабыня окончательно признала свое поражение. ОднакоКлив
предпочел промолчать. Поднявшись на ноги, он осмотрел израненную спину:
-Кровь уже не течет. Траско велел мне выкупать тебя поутру и дать
чистуюодежду.Он сам придет поглядеть на тебя. Постарайсяпридержать
свой язык.
- Чистая одежда - это замечательно, - отозвалась Ларен.
Хмурясь, Клив добавил:
-Оннезаставит тебя раздеваться перед ним, мальчики ничутьне
интересуютТраско,такчто какое-то время ты вбезопасности.Боюсь,
правда, что, умывшись, ты уже вовсе не будешь похожа на мальчишку.
-Яоченьдавнопритворяюсь мальчиком.Досихпорниктоне
догадался.
-Значит, хозяева у тебя были дураки. - Клив повернулся, собираясь
уходить, несмотря на охватившую его безотчетную тревогу. Он сам не знал,
чегоонбоится.Чтоемудоэтой девчонки?Ещеоднарабыня,она
достанется старой Эфте, если только Траско не распознает вовремя еепол
и не продаст Ларен в наложницы - а то и забьет насмерть.
- Спасибо, Клив, - слабо прозвучало вслед ему.
Дауж, если Траско поймет, что купил девчонку, он убьет ее -ведь
она расстроит все его планы. Сестра Каган-Руса, старая Эфта, в жизнине
приметтакойподарок: все ее служанки древнее,чемгнилоеболоток
западуот Днепра. О чем же тут тревожиться Кливу, рабу? Будь что будет.
Девчонка,конечно,молодец, но и дура - нечего показыватьвсемсвою"
храбрость.Только поглядеть, до чего ее довело упрямство! Лежиттеперь
набрюхе с исполосованной спиной. Почему же ему так тревожно при мысли,
что девочку ждет либо смерть, либо что-нибудь похуже смерти? А что может
бытьхужесмерти? Клив не мог уже припомнить даже лица своейпокойной
матери.Нетуж,какбыплохо ни пришлось человеку,умиратьонне
захочет.
* * *
Наконец-то стемнело. Снаружи, за узким окошком ее каморки,повисла
непрогляднаятемень.Луна не взошла, звездыскрывалисьзаогромными
чернымитучами.Славабогам,выдаласьоченьтемнаяночь.Ларен
прикончила еще одну миску похлебки, почти не разговаривая с Кливом.Она
попросилатолько,чтобыоноставилейкорзинумягкогохлеба.