Цадоким и байтосим были двумя сектами в эпоху Второго Храма, отрицавшими Устную Тору и
объяснявшими смысл Письменной Торы согласно буквальному смыслу слов ее текста.
В частности, они выступали против мнения мудрецов по вопросу обисчислении
омера. Дело в том, что Тора говорит (Ваикра 23:15): "И отсчитайте себе
от дня, следующего за днем покоя...". Согласно Устной Торе, под "днем
покоя" (буквально - "шабат") Тора подразумевает здесь первый
день праздника Песах, следовательно, сразу после его окончания, ночью, должна
происходить жатва омера. Однако цадоким и байтосим утверждали, что слово
"шабат" следует понимать буквально, в значении "суббота", и
потому требовали, чтобы жатва омера происходила в ночь после ближайшей субботы,
следующей за первым днем Песаха, Поскольку Тора предписывает, чтобы праздник
Шавуот был 50-м днем после приношения омера, согласно цадоким и байтосим, он
должен был всегда приходиться на воскресенье. По этой причине они были крайне
заинтересованы в том, чтобы новомесячье нисана совпадало с субботой, -
следовательно, чтобы первый день Песаха тоже оказался субботой и стало
возможным исполнить предписание Торы о приношении омера согласно их пониманию -
"назавтра после субботы" - в буквальном смысле, а праздник Шавуот -
пришелся на воскресенье.
Так рассказывает барайта, которую цитирует Гемара: "Как байтосим попытались
вредить? Однажды хотели байтосим ввести мудрецов в заблуждение (как поясняет
Раши, тогда случилось, что в 30-й день адара новый месяц не показался на небе в
ожидаемое время, и байтосим, страстно желавшие, чтобы первый день Песаха
оказался субботой, решили, что пришло время действовать). Они наняли двух
человек, заплатив каждому 400зузов - одного нашего (то есть, приверженца
мудрецов, не зная об этом), а другого - своего (то есть, сектанта). Их
свидетель сообщил свое свидетельство бейт-дину и вышел, а нашего - спросили:
"Расскажи, как ты увидел луну?" Ответил он мудрецам: "Поднимался
я на Маале-Адумим и увидел, что месяц лежит между двух скал. Голова его - как у
теленка, уши - как у козленка, рога - как у газели, а хвост спрятал он между
ног. Только взглянул я на него - отпрянул и свалился назад. А если вы не верите
мне - вот, четыреста зузов завязаны в моем плаще!". Спросили его:
"Кто принудил тебя к этому?" Ответил он: "Услышал я, что
байтосим хотят обмануть мудрецов, и решил: пойду лучше я и извещу их об этом -
вдруг придут недостойные люди и введут мудрецов в заблуждение!". Сказали
ему: "Четыреста зузов тебе отдаются в подарок, а того, кто нанял тебя -
растянут на столбе" (то есть, как объясняет Раши, привяжут к столбу для
бичевания). ВОТ ТОГДА И ПОСТАНОВИЛИ, ЧТО СВИДЕТЕЛЬСТВО О НОВОМ МЕСЯЦЕ БУДУТ
ПРИНИМАТЬ ЛИШЬ ОТ ЗНАКОМЫХ".
Мишна вторая
СНАЧАЛА ЗАЖИГАЛИ СИГНАЛЬНЫЕ ОГНИ; С ТЕХ ПОР, КАК КУТИМ попытались ВРЕДИТЬ, ПОСТАНОВИЛИ,
ЧТО БУДУТ ХОДИТЬ ПОСЛАНЦЫ.
Объяснение мишны второй
СНАЧАЛА ЗАЖИГАЛИ СИГНАЛЬНЫЕ ОГНИ - на вершинах гор зажигали факелы (как будет более
подробно сказано в следующей мишне), чтобы известить об освящении нового
месяца.
Гемара приводит барайту: "Сигнальные огни зажигают только тогда, когда месяц
показался вовремя - когда его следует освятить. И когда же зажигают? Вечером
тридцатого".
То есть: сигнальные огни зажигали только в том случае, когда бейт-дин освящал
начало нового месяца в 30-й день предыдущего: тогда вечером зажигали огни,
чтобы всех известить о том, что предыдущий месяц был неполным (то есть он
состоял лишь из 29-ти дней), и что прошедший день был новомесячьем. А если этот
30-й день, который бейт-дин объявлял началом нового месяца, приходился на
пятницу, огни зажигали ночью после окончания субботы.
Однако если началом
нового месяца объявляли только 31-й день, сигнальных огней не зажигали вовсе, и
все тогда знали, что прошедший месяц был полным (из 30-ти дней), и что
новомесячье - его 31-й день.
С ТЕХ же ПОР, КАК КУТИМ - так называемые самаритяне - попытались ВРЕДИТЬ.
Дело было так: однажды бейт-дин постановил, что новый месяц начинается в 31 - день
от начала предыдущего, и по этой причине не зажгли сигнальных огней, однакокутим
зажгли их вечером 30-го на своих горах и тем самым ввели в заблуждение
евреев, живущих за пределами Страны Израиля, заставив их думать, будто 30-й
день и был новомесячьем.
Есть другой вариант текста этой мишны, аналогичный сказанному в предыдущей: С ТЕХ
ПОР, КАК ВЕРООТСТУПНИКИ попытались ВРЕДИТЬ.
ПОСТАНОВИЛИ мудрецы, что сигнальных огней зажигать больше не будут, но ЧТО в места,
удаленные от бейт-дина, БУДУТ ХОДИТЬ ПОСЛАНЦЫ, чтобы сообщить, в какой день
бейт-дин освятил новый месяц (как мишна говорила выше, 1:3).
Мишна третья
КАК ЗАЖИГАЛИ СИГНАЛЬНЫЕ ОГНИ? ПРИНОСЯТ ДЛИННЫЕ ШЕСТЫ ИЗ КЕДРА, И ТОНКИЕ ЖЕРДИ, И
МАСЛЯНЫЕ ДЕРЕВЬЯ, И ЛЬНЯНУЮ КОСТРУ, И сигнальщик ПЕРЕВЯЗЫВАЕТ все это БЕЧЕВКОЙ
И ПОДНИМАЕТСЯ НА ВЕРШИНУ ГОРЫ, А там ПОДЖИГАЕТ, чтобы ВСЕ ЗАГОРЕЛОСЬ; ВОДИТ ИЗ
СТОРОНЫ В СТОРОНУ, ПОДНИМАЕТ И ОПУСКАЕТ - ПОКА НЕ ВИДИТ, ЧТО ЕГО ТОВАРИЩ ДЕЛАЕТ
ТО ЖЕ САМОЕ НА ВЕРШИНЕ ДРУГОЙ ГОРЫ, И ТАК ЖЕ - НА ВЕРШИНЕ ТРЕТЬЕЙ ГОРЫ.
Объяснение мишны третьей
КАК ЗАЖИГАЛИ СИГНАЛЬНЫЕ ОГНИ? ПРИНОСЯТ ДЛИННЫЕ ШЕСТЫ ИЗ КЕДРА - твердого дерева,
сгорающего медленно, а также легко воспламеняющиеся вещества: И ТОНКИЕ ЖЕРДИ, И
МАСЛЯНЫЕ ДЕРЕВЬЯ - сорт дерева с маслянистой древесиной, из которой гонят
деготь (Радак), несколько раз упоминающееся в Танахе (Млахим 1,6:23; Йешаягу
49:19; Нехемья 8:15).
Некоторые комментаторы, однако, говорят, что "масляным деревом" называли оливу.
В настоящее время "масляным деревом" называется лох узколистный
-колючий кустарник, распространенный в Иудейских горах и Галилее. Однако
согласно мнению специалистов, "масляное дерево", упоминаемое в Танахе
и Мишне, это "иерусалимская сосна", Pinus Halensis (прим. пер.)
И ЛЬНЯНУЮ КОСТРУ - то есть, отходы после трепания и чесания льна.
И тогда сигнальщик - тот, кому поручено передавать сигнал, - ПЕРЕВЯЗЫВАЕТ все это
БЕЧЕВКОЙ, прикрепляя к концу шеста, И ПОДНИМАЕТСЯ НА ВЕРШИНУ ГОРЫ, А там
ПОДЖИГАЕТ, чтобы ВСЕ ЗАГОРЕЛОСЬ; ВОДИТ пылающим факелом ИЗ СТОРОНЫ В СТОРОНУ,
ПОДНИМАЕТ его И ОПУСКАЕТ - чтобы все, кто увидит, поняли, что подают сигнал об
освящении месяца, - ПОКА НЕ ВИДИТ, ЧТО ЕГО ТОВАРИЩ ДЕЛАЕТ ТО ЖЕ САМОЕ НА
ВЕРШИНЕ ДРУГОЙ ГОРЫ, И ТАК ЖЕ - НА ВЕРШИНЕ ТРЕТЬЕЙ ГОРЫ - пока на вершинах всех
гор не загораются такие же огни (как более подробно рассказывает следующая мишна).
Мишна четвертая
А ГДЕ ЗАЖИГАЛИ СИГНАЛЬНЫЕ ОГНИ? С МАСЛИЧНОЙ ГОРЫ НА САРТЕВУ, А С САРТЕВЫ - НА
ГРИПИ-НУ, С ГРИПИНЫ же - НА ХАВРАН, И С ХАВРАНА - НА БЕЙТ-БИЛТИН; А С
БЕЙТ-БИЛТИНА - ОТТУДА НЕ ДВИГАЛИСЬ дальше, НО сигнальщик ВОДИЛ ИЗ СТОРОНЫ В
СТОРОНУ, ПОДНИМАЛ И ОПУСКАЛ, ПОКА НЕ ВИДЕЛ ВСЮ ДИАСПОРУ ПЕРЕД СОБОЮ - ПЫЛАЮЩУЮ
СЛОВНО КОСТЕР.
Объяснение мишны четвертой
А ГДЕ ЗАЖИГАЛИ СИГНАЛЬНЫЕ ОГНИ? - На какой горе зажигали первый сигнал об освящении
месяца и по каким горам передавали его все дальше и дальше?
Начинали С МАСЛИЧНОЙ ГОРЫ - высокой горы к востоку от Иерусалима - и передавали НА
САРТЕВУ - одну из самых заметных гор в Шомроне (Самарии) на краю Иорданской
долины, напротив Гиладских гор, находящихся уже по ту сторону долины, к востоку
от реки Ярден, - А С САРТЕВЫ - НА ГРИПИНУ, или Кохбу - гору в восточной части
Нижней Галилеи, - С ГРИПИНЫ же - НА ХАВРАН - высокую гору в Заиорданьи,- И,
наконец, С ХАВРАНА - НА БЕЙТ-БИЛТИН - гору на границе Страны Израиля и Вавилона (Двуречья).