И хотя все друзья его, стоявшие тутже,плакалиигромко
стенали, сам он остался невозмутимо спокойным и, вперив глазавземлю,не
промолвил ни слова; то же самообладание сохранил он и тогда,когдаувидел,
как его сына ведут на казнь. Заметив, однако, одного из своих приближенных в
толпе прогоняемых мимо него пленных, он начал бить себя по голове и выражать
крайнюю скорбь [2].
Это можно сопоставить с тем, что недавно произошлосоднимизнаших
вельмож [3]. Находясь вТриенте,онполучилизвестиеокончинесвоего
старшего брата, и притом того, кто был опорою и гордостью всего рода; спустя
некотороевремяемусообщилиосмертимладшегобрата,бывшеготакже
предметом его надежд. Выдержав оба эти удара с примерною твердостью,онпо
прошествии нескольких дней, когда умер один из его приближенных, был сломлен
этим несчастьем и, утратив душевную твердость, предался горю и отчаянью, что
подало некоторым основание думать, будто он был задетзаживоелишьэтим
последним потрясением. В действительности, однако, это произошло оттого, что
для скорби, котораязаполнялаизахлестывалаего,достаточнобылоеще
нескольких капель, чтобы прорвать преграды его терпения.
Подобным жеобразомможнобылобыобъяснитьирассказаннуювыше
историю, не будь к ней добавления, вкоторомприводитсяответПсамменита
Камбизу, пожелавшему узнать, почему, оставаясь безучастнымкгорькойдоле
сына н дочери, он принял столь близко к сердцу несчастье,постигшееодного
из его друзей. "Оттого,-сказалПсамменит,-чтолишьэтопоследнее
огорчение может излиться в слезах, тогда как для горя, которое причинили мне
два первых удара, не существует способа выражения".
Здесь было бы чрезвычайно уместнонапомнитьоприеметогодревнего
живописца[4],который,стремясьизобразитьскорбьприсутствующихпри
заклании Ифигении сообразно тому, насколько каждого изнихтрогалагибель
этой прелестной, ни в чем неповиннойдевушки,достигвэтомотношении
предела возможностей своего мастерства; дойдя, однако, до отцадевушки,он
нарисовал его с закрытым лицом, как бы давая этим понять, что такуюстепень
отчаянья выразить невозможно. Отсюдажепроистекаетисозданныйпоэтами
вымысел, будто несчастная мать Ниобея [5], потеряв сначала семерыхсыновей,
а затем столько же дочерей и не выдержавстолькихутрат,вконцеконцов
превратилась в скалу -
Diriguisse malls.
{Окаменела от горя [6] (лат.).}
Они создали этот образ, чтобыпередатьтомрачное,немоеиглухое
оцепенение,котороеовладеваетнами,когданасодолеваютнесчастья,
превосходящие наши силы.
И, действительно, чрезмерно сильное горе подавляет полностью нашу душу,
стесняя свободу ее проявлений; нечто подобное случается снамиподсвежим
впечатлениемкакого-нибудьтягостногоизвестия,когдамыощущаемсебя
скованными, оцепеневшими, как бы парализованнымивсвоихдвижениях,-а
некоторое времяспустя,разразившись,наконец,слезамиижалобами,мы
ощущаем, как наша душа сбросила с себя путы, распрямилась ичувствуетсебя
легче и свободнее.
Et via vix tandern voci laxata dolore est.
{И с трудом, наконец, горе открыло путь голосу [7](лат.).}
Во время войны короля Фердинанда со вдовою венгерского короля Иоанна, в
битве при Буде8, немецкий военачальник Рейшах, увидев вынесенное изсхватки
телокакого-товсадника,сражавшегосянаглазахувсехсотменною
храбростью, пожалелонемвместесовсеми;полюбопытствоваввместес
остальными, кто же все-таки этот всадник, он, после того как с убитого сняли
доспехи, обнаружил, что это его собственный сын.Ивтовремя,каквсе
вокруг него плакали, он один не промолвил ни слова, непроронилнислезы;
выпрямившись во весь рост, стоял онтамсостановившимся,прикованнымк
мертвому телу взглядом, пока сила горя не оледенила внемжизненныхдухов
[9], и он, оцепенев, не пал замертво наземь.
Chi puo dir com' egli arde, e in piccioi fuoco.
{Кто в состоянии выразить, как он пылает, тот охвачен слабым огнем [10]
(ит.).}
Говорят влюбленные, желая изобразить терзания страсти:
misero quod omnes
Eripit sensus mihi. Nam simui te,
Lesbia, aspexi, nihil est super mi Quod loquar amens.
Lingua sed torpet, tenuis sub artus
Flamma dimanat, sonitu suopte
Tinniunt aures, gemina teguntur Lumina nocte.
{Увы мне, любовь лишила менявсехмоихчувств.Стоитмне,Лесбия,
увидеть тебя, как я, обезумев, уже не в силах что-либопроизнести.Уменя
цепенеет язык, нежное пламя разливается по всемутелу,звономсамисобой
наполняются уши и тьмой заволакиваются глаза [11] (лат.).}
Таким-то образом, в те мгновения, когда нас охватывает живаяижгучая
страсть, мынеспособныизливатьсявжалобахилимольбах;нашадуша
отягощена глубокими мыслями, а тело подавлено и томится любовью.
Отсюда и рождается иной раз неожиданное изнеможение, так несвоевременно
овладевающее влюбленными, та ледяная холодность, котораяохватываетихпо
причине чрезмерной пылкости, в самыйразгарнаслаждений.Всякаястрасть,
которая оставляет местодлясмакованияиразмышления,неестьсильная
страсть.
Curae leves loquuntur, ingentes stupent.
{Только малая печаль говорит, большая - безмолвна [12] (лат.).}
Нечаянная радость или удовольствие также ошеломляют нас.
Ut me conspexit venientem, et Troia circum
Arma amens vidit, magnis exterrita monstris,
Diriguit visu in medio, calor ossa reliquit,
Labitur, et longo vix tandem tempore fatur.
{Едва она заметила, что я подхожу, и увидела, в изумлении, вокругменя
троянских воинов, - устрашенная великим чудом, она обомлела;жизненныйжар
покинул ее кости; она падает и лишь спустя долгое время молвит [13] (лат.