Всамом
деле, поскольку мы впитываем их вместесмолокомматериитаккакмир
предстает перед нами спервогоженашеговзглядатаким,какимоними
изображается, нам кажется, будто мы самым своим рождением предназначены идти
тем же путем. И поскольку этиобщераспространенныепредставления,которые
разделяют все вокруг, усвоены нами вместе с семенем наших отцов, они кажутся
нам всеобщими и естественными.
Отсюдаипроистекает,чтовсеотклоненияотобычаясчитаются
отклонениями от разума, - и одномубогуизвестно,насколько,побольшей
части, неразумно. Если бы и другие изучали себя, как мы, и делали то же, что
мы, всякий, услышав какое-нибудь мудрое изречение, постарался бынемедленно
разобраться, в какой мере оно применимо к нему самому, - итогдаонпонял
бы, что это не только меткое слово, но и меткий удар бичапоглупостиего
обычныхсуждений.Ноэтисоветыипредписанияистинывсякийжелает
воспринимать как обращенные к людям вообще, а неличнокнему;ивместо
того, чтобы применить их ксобственнымнравам,ихскладываютусебяв
памяти, а это - занятие весьма нелепое и бесполезное.Вернемся,однако,к
тирании обычая.
Народы, воспитанные в свободе и привыкшие сами правитьсобою,считают
всякий иной образ правления чем-топротивоестественнымичудовищным.Те,
которые привыкли к монархии, поступают ничуть не иначе. И какойбыудобный
случай к изменению государственного порядка ни предоставила имсудьба,они
дажетогда,когдасвеличайшимтрудомотделалисьоткакого-нибудь
независимого государя, торопятся посадить на его место другого, ибо не могут
решиться возненавидеть порабощение [15].
Дарийкак-тоспросилнесколькихгреков,закакуюнаградуони
согласились бы усвоить обычай индусов поедать своих покойных отцов (ибоэто
было принято между теми, поскольку они считали, что нет лучшегопогребения,
как внутри своих близких): греки на это ответили, что ни за какиеблагана
свете. Но когда Дарий попытался убедить индусовотказатьсяотихспособа
погребения и перенять греческий способ,состоявшийвсжиганиинакостре
умерших отцов, он привел их в еще больший ужас, чем греков. И всякий изнас
делает то же, ибо привычка заслоняет собою подлинный облик вещей;
Nil adeo magnum, nec tam mlrablle quicquam
Principio, quod non minuant mirarier omnes
Paulatim.
{Нет ничего, сколь бывеликимиизумительнымононипоказалосьс
первоговзгляда,начтомало-помалуненачинаютсмотретьсменьшим
изумлением [18] (лат.).}
Некогда, желая укрепить однонашедовольнораспространенноемнение,
считаемое многиминепререкаемым,инедовольствуясь,какэтоделается
обычно, простой ссылкой на законы и на соответствующие примеры, но стремясь,
как всегда, добраться до самогокорня,янашелегооснованиедотакой
степени шатким, что едва сам не отрекся от него, - и это я,которыйставил
своей задачей убедить в его правильности других.
Воттотспособ,которыйПлатон,добиваясьискоренения
противоестественныхвидовлюбви,пользовавшихсявеговремя
распространением,считаетвсемогущимиосновным:добиться,чтобы
общественное мнение решительно осудило их, чтобы поэтыклеймилиих,чтобы
каждый их высмеивал. Именно этому способу мы обязаны тем, что самые красивые
дочери не возбуждаютбольшестрастивотцах,абратья,какойбыони
выдающейся красотою ни отличались, - в сестрах; и дажесказанияоФиесте,
Эдипе и Макарее,нарядусудовольствием,доставляемымдекламациейэтих
прекрасных стихов, закрепляют, по мнению Платона [17], в податливомдетском
мозгу это полезное предостережение.
Надо правду сказать, целомудрие - прекрасная добродетель, и каквелика
его польза - известно всякому;однакопрививатьцеломудриеипринуждать
блюсти его, опираясь на природу, столь же трудно, сколь легкодобитьсяего
соблюдения, опираясь на обычай, законы и предписания. Обосновать изначальные
и всеобщие истины не так-то просто. И наши наставники,скользяповерхам,
торопятсяпоскорееподальшеили,даженеосмеливаяськоснутьсяэтих
вопросов,сразужеищутприбежищаподсеньюобычая,гдепыжатсяот
преисполняющего их чванства и торжествуют. Теже,ктонежелаетчерпать
ниоткуда,кромепервоисточника,т.е.природы,впадаютвещебольшие
заблуждения и высказывают дикие взгляды, как,например,Хрисипп[18],во
многих местах своих сочиненийпоказавший,скакойснисходительностьюон
относился к кровосмесительным связям, какими бы они нибыли.Ктопожелает
отделаться от всесильных предрассудков обычая, тот обнаружитнемаловещей,
которые как будто и не вызывают сомнений, но, вместе с тем, и не имеютиной
опоры, как только морщины и седина давно укоренившихся представлений. Сорвав
же с подобных вещей эту личину и сопоставив их с истиноюиразумом,такой
человек почувствует, что, хотя прежние суждения его и полетели кувырком, все
же почва под ногами у него стала тверже. И тогда, например, я спрошу у него:
возможно ли что-нибудь удивительнеетого,чтомыпостоянновидимперед
собой, а именно, что целый народ должен подчинятьсязаконам,которыебыли
всегда длянегозагадкою,чтововсехсвоихсемейныхделах,браках,
дарственных, завещаниях, в купле, в продаже он связан правилами, которыхне
в состоянии знать, поскольку они составлены и опубликованы не на егоязыке,
вследствие чего истолкование и должное применение их онпринужденпокупать
за деньги? [19]Всеэтонивмалойстепенинепохоженаостроумное
предложение Исократа, советующегосвоемугосударюобеспечитьвозможность
подданным свободно, прибыльно и беспрепятственноторговать,но,вместес
тем, сделать для нихразорительными,обложиввысокойпошлиной,ссорыи
распри [20], и вполне согласуется с теми чудовищнымивоззрениями,согласно
которым даже человеческий разум -итотявляетсяпредметомторговли,а
законы - рыночным товаром.