И я бесконечно благодарен судьбе, что первым, как
сообщают наши историки, кто воспротивился намерению Карла Великого ввестиу
нас римское и имперское право, был некий дворянинизГаскони,мойземляк
[21]. Есть ли что-нибудь болеедикое,чемвидетьнарод,укоторогона
основании освященного законом обычая судебные должностипродаются[22],а
приговоры оплачиваются звонкой монетой; где, опять-таки, совершеннозаконно
отказывают в правосудии тем, кому нечем заплатить за него; где этаторговля
приобретает такие размеры, что создает в государствевдобавлениектрем
прежним сословиям - церкви, дворянству в простому народу - еще ичетвертое,
состоящее изтех,вчьемведениинаходитсясуд;этопоследнее,имея
попечение о законах и самовластно распоряжаясь жизнью и имуществомграждан,
является, наряду с дворянством, некоей обособленнойкорпорацией.Отсюдаи
возникает два рода законов, противоречащихвомногомдругдругу:законы
чести ите,накоторыхпокоитсяправосудие.Первые,например,сурово
осуждают того, кто, будучи обвинен во лжи, стерпит подобное обвинение, тогда
как вторые - отмщающего за него. По законам рыцарского оружия такой-то, если
снесет оскорбление, лишается чести и дворянского достоинства, тогдакакпо
гражданским законам тот, кто мстит, подлежит уголовномунаказанию.Значит,
тот,ктообратитсякзакону,дабызащититьсвоюоскорбленнуючесть,
обесчещивает себя, а кто необратитсякнему,тогозаконпреследуети
карает. И разве действительно не является величайшею дикостью, чтоизэтик
двух стольразличныхсословий,подчиненных,однако,одномуитомуже
властителю, одно заботится о войне, другое печется омире;уделодного-
выгода, удел другого -честь;уделодного-ученость,уделдругого-
доблесть; у одного - слово, у другого - дело; у одного -справедливость,у
другого - отвага; у одного - разум, у другого - сила; у одного -долгополая
мантия, у другого - короткий камзол.
Что до вещей менее важных, как, например, нашего платья, тотому,кто
вздумал бы согласовать его с подлинным его назначением,аименно,служить
нашему телу н доставлять ему возможно больше удобств,-чтонопределило
изящество и благопристойность одежды при ее появлении, -яукажулишьна
самое что ни на есть чудовищное из того, что,по-моему,можнопредставить
себе, и, среди прочего, на наши квадратные головные уборы, на этотдлинный,
свисающий с головы нашихженщинхвостизсобранногоскладкамибархата,
расшитого, ктомуже,пестрымиукрашениями,инаконец,нанелепоеи
бесполезное подобие того органа, назвать который мынеможем,ненарушая
приличия,ивоспроизведениекоторого,даещевовсемблескенаряда,
показываем,темнеменее,всемучестномународу.Этисоображенияне
отвращают, однако, разумного человека от следования общепринятой моде; более
того, хотя мне и кажется, что все выдумки и причуды в покровнашегоплатья
порожденыскореесумасбродствомиспесью,чемдействительной
целесообразностью, и что мудрец долженвнутреннеоберегатьсвоюдушуот
всякого гнета, дабы сохранить ей свободу и возможность свободносудитьобо
всем, - тем неменее,когдаделоидетовнешнем,онвынужденстрого
придерживаться принятых правил в форм.
Этисоображенияне
отвращают, однако, разумного человека от следования общепринятой моде; более
того, хотя мне и кажется, что все выдумки и причуды в покровнашегоплатья
порожденыскореесумасбродствомиспесью,чемдействительной
целесообразностью, и что мудрец долженвнутреннеоберегатьсвоюдушуот
всякого гнета, дабы сохранить ей свободу и возможность свободносудитьобо
всем, - тем неменее,когдаделоидетовнешнем,онвынужденстрого
придерживаться принятых правил в форм. Обществу нетнималейшегоделадо
наших воззрений; но все остальное, как то: нашудеятельность,нашитруды,
наше состояние и самую жизнь, надлежит предоставить ему на службу,атакже
на суд, как и поступил мужественный и великийСократ,отказавшийсяспасти
свою жизнь лишь на том основании, что это явилось бы неповиновениемвласти,
пустьдажевесьманеправеднойипристрастной.Ибоправилоправили
главнейший закон законов заключается в том, что всякийобязанповиноваться
законам страны, в которой живет:
Nomoiz epesuaitoisinegcwrioz.
{Прекрасно повиноваться законам своей страны [28] (греч.).}
А вот кое-что в иномроде.Весьмасомнительно,можетлиизменение
действующего закона, каков бы он ни был, принестистольочевиднуюпользу,
чтобы перевесить то зло,котороевозникает,еслиегопотревожить;ведь
государство можно в некоторых отношениях уподобить строению,сложенномуиз
отдельных, связанных между собой частей, вследствие чего нельзя хоть немного
поколебать даже одну среди них без того, чтобы это не отразилосьнацелом.
Законодательфурийцеввелел,чтобывсякий,стремящийсяуничтожить
какой-нибудь из старых законов или ввести вдействиеновый,выходилпред
народом с веревкой на шее с тем, чтобы, если предлагаемоеимновшествоне
найдет единогласного одобрения, быть удавленным тутженаместе[24].А
законодатель лакедемонян [25] посвятил всю свою жизнь тому,чтобыдобиться
от сограждан твердого обещания не отменять ниодногоизегопредписаний.
Эфор, так безжалостно оборвавший две новые струны,добавленныеФриннсомк
его музыкальному инструменту [28], не задавался вопросом, улучшил лиФринис
свой инструмент и обогатил ли его аккорды; для осуждения этого новшества ему
было достаточно и того, что старый, привычный образецпретерпелизменение;
то же обозначал идревнийзаржавленныймечправосудия,которыйбережно
хранился в Марселе [28].
Я разочаровался во всяческих новшествах, в каком бы обличий они намни
являлись, и имеювсеоснованиядляэтого,ибовидел,скольгибельные
последствия они вызывают. То из них, котороеугнетаетнасвтечениеуже
столькихлет,небыло,правда,непосредственноюпричиноювсего
происходящего; но, тем не менее, можно с уверенностью сказать, что именнов
нем, в силу несчастного стечения обстоятельств, причина и корень всего, даже
тех бедствий и ужасов, которые творятся с тех пор без его участия ивопреки
ему[28].