Все благополучно. Конферансье сердито уходит; и кто же появляется вдруг
вместонегов белом подвенечном платье ипод вуалью? Репе де лаТур.Со
вздохом облегчения я усаживаюсь, как сидел до конферансье.
Рененачинает свой дуэт. Скромно истыдливо, высоким сопрановыводит
она несколькокуплетов в роли девственницы -- тут же звучитбасжениха, и
это вызывает сенсацию.
-- Как вы находите эту даму? -- спрашиваю я Ризенфельда.
-- Дама хоть куда...
-- Хотите с ней познакомиться? Это мадемуазель де ла Тур.
Ризенфельд смущен:
-- Ла Тур? Вы же не будете уверять меня, что эта нелепая игра природы и
есть та чародейка, которую я видел от вас в окне напротив?
Ярешаюутверждатьименноэто,чтобыпосмотреть,каконбудет
реагировать, и вдруг вижу вокруг его слоновьего носа нечто вроде ангельского
сияния. Безмолвно тычет он большим пальцем в сторону двери, потом бормочет:
-- Вон она, там... Эта походка! Я сразу узнал ее!
Онправ. Лиза только чтовошла. Ее сопровождают два пожилых жулика, а
она держится словно дама из высшего общества, покрайней мере,так считает
Ризенфельд.
Кажется,она едвадышит ислушает речисвоихкавалеровнадменно и
рассеянно.
-- Разве я не прав? Женщину сразу же узнаешь по походке!
--Женщин и полицейских, -- усмехается Георг; но онтоже благосклонно
поглядывает на Лизу.
Начинаетсявторойномер программы.Натанцевальнойплощадкестоит
акробатка.Она молода, у нее задорное личико и красивые ноги. Она исполняет
акробатическийтанецс сальто, стояниемна голове и высокими прыжками. Мы
продолжаем незаметно наблюдатьза Лизой. Она делает вид, чтоохотнее всего
ушлабы отсюда. Конечно, это только комедия: вгороде имеетсявсегоодин
ночной клуб, остальное-- просто рестораны, кафе или пивные.Поэтому здесь
встречаешь каждого, у кого хватает денег, чтобы сюда прийти.
-- Шампанского! -- рявкает Ризенфельд голосом диктатора.
Я вздрагиваю, Георг тоже встревожен.
--ГосподинРизенфельд, -- замечаюя, -- здешнеешампанское ужасная
бурда.
В это мгновение я чувствую, что с пола на меня смотрит чье-то лицо. Я с
удивлениемоглядываюсь и вижутанцовщицу, котораятаксильно перегнулась
назад,чтоееголовавиднамеждуногами.Онавдругкажется каким-то
невероятно искривленным карликом.
-- Шампанское заказываю я! -- поясняет Ризенфельд и кивает кельнеру.
-- Браво! -- восклицает лицо на полу.
Георг подмигивает мне. Он играет роль рыцаря,а я существую дляболее
неприятных вещей -- так у нас договорено. Поэтому он и отвечает:
--Есливы непременнохотитешампанского, Ризенфельд,выполучите
шампанское. Но, разумеется, вы наш гость.
--Исключено! Этояберунасебя!И большени слова!--Сейчас
Ризенфельд -- прямо Дон-Жуан высшего класса.
Но, разумеется, вы наш гость.
--Исключено! Этояберунасебя!И большени слова!--Сейчас
Ризенфельд -- прямо Дон-Жуан высшего класса. Он с удовлетворением смотрит на
золотую головку в ведерке со льдом. Несколько дам сразу жевыказывают живой
интерескнему.Яитут не возражаю. Шампанское -- этоЭрнеурок, она
слишкомскоровыбросиламеняза борт.Судовлетворениемпьюздоровье
Ризенфельда, он торжественно отвечает мне тем же.
Появляется Вилли. Этого надо было ожидать: он тут завсегдатай. Ауфштейн
сосвоей компанией уходит,и нашимсоседом становится Вилли.Онтутже
поднимаетсяиприветствуетвходящуюРепеделаТур.Снейрядом
прехорошенькаядевушкаввечернемтуалете.Черезмгновениеяузнаю
акробатку.Вилли насзнакомит.ЕезовутГердаШнейдер, ионабросает
пренебрежительныйвзгляд на шампанскоеи па настроих. Мынаблюдаем,не
клюнет ли на нее Ризенфельд:тогда мы на этот вечер от него отделалисьбы;
но Ризенфельд поглощен Лизой.
-- Каквы думаете, можно ее пригласить потанцевать? --спрашиваетон
Георга.
-- Я бы вам несоветовал, --дипломатическиотвечает Георг.--Но,
может быть, нам позднее удастся как-нибудь с ней познакомиться.
Он укоризненно смотрит на меня. Если бы я в конторе не заявил, будто мы
незнаем,кто такаяЛиза,вселегкоуладилось бы. Но разве можнобыло
предвидеть, чтоРизенфельд попадетсяна романтическую дела Тур? А теперь
вносить ясность в этот вопрос уже поздно. Романтикам чужд юмор.
-- Вы не танцуете? -- спрашивает меня акробатка.
-- Плохо. У меня нет чувства ритма.
-- У меня тоже. Давайте все-таки попробуем?
Мывтискиваемся в сплошнуюмассу танцующих, и она медленно несетнас
вперед.
--Ночнойклуб, троемужчин ини однойженщины --почемуэто? --
удивляется Герда.
--Апочему быи нет?Мой другГеорг уверяет,что еслиприводишь
женщину вночной клуб, то тем самымтолкаешь ее на то, чтобы наставить ему
рога.
-- Кто это, ваш друг Георг? Тот вон, с толстым носом?
-- Нет, лысый.Онсторонникгаремной системы исчитает,что женщин
выставлять напоказ не следует.
-- Ну конечно... а вы?
-- У меня никакой системы нет. Я как мякина, которую несет ветер.
--Не наступайтемне наноги, --замечаетГерда. -- Никакая выне
мякина. В вас, по крайней мере, семьдесят кило.
Я приосаниваюсь. Нас какраз проталкивают мимо столика Эрны,и сейчас
она,слава Богу, меня узнала,хотя ее голова лежитна плече спекулянтас
перстнем и он вцепился вее талию. Какое тут, к дьяволу, соблюдение синкоп!
Яулыбаюсь, глядя вниз наГерду, и крепчеприжимаю еек себе.