Покойный мгновеннопревращаетсявидеалотцаи мужа.Людиибез того
наделеныудивительнымдаром лгать и обманывать себя,но этот дар особенно
блистаетвслучаяхсмерти,ичеловекназываетегопиететом.Самое
удивительное, что он оченьскоро сампроникается верой в свои утверждения,
как будтосунул в шляпукрысу,а потом сразу вытащилоттуда белоснежного
кролика.
Испытала это магическое превращение и фрау Нибур, когда негодяя пекаря,
ежедневно избивавшего ее, втащилипо лестнице вквартиру. Но вместотого,
чтобы на коленях благодарить Господа Бога за то, что онанаконец избавилась
от мучителя, вней послеегосмерти немедленно началосьпросветление его
образа. Рыдая, бросилась онанатруп супруга, и с того дня на глазах ее не
просыхают слезы.Сестре же,которая осмелилась ей напомнитьипостоянные
побои, и неправильно сросшуюся руку Роланда, она с возмущением заявила,что
всеэто мелочиивсемувиною жараот подовойпечи: Нибур-де, неустанно
заботясьоблагополучии семьи, работал не покладая рук, и печь действовала
нанеговремя от времени, каксолнечный удар. Вдовавыставиласеструи
продолжала скорбеть. В обычной жизни это честная, работящая женщина, которая
отлично понимает,что к чему; но сейчас Нибур ейвдруг представился таким,
какимникогда не был, и она твердо уверовала,что это правда, -- вот самое
удивительное! Дело втом,чточеловекне толькоизвечно лжет, онтакже
извечноверит в добро, красотуи совершенство ивидит их даже там, где их
вовсе нет илиони существуют лишь взачатке;этовторая причина,почему
извещения о смерти придают мне бодрость и делают меня оптимистом.
x x x
Я откладываюобъявленияо смерти Нибурак остальным семи, вырезанным
мной.Попонедельникам ивторникамих всегданесколькобольше,чемв
остальныедни.Это результатконца недели:люди празднуют,едят,пьют,
ссорятся, волнуются -- и сердце, артерии, мозг уже не выдерживают. Извещение
фрау Нибур я кладу в ящик Генриха Кроля. Вот случай, созданный для него. Это
человек прямолинейный,без всякого чувства юмора и верит, так же как и она,
что смерть просветляет,-- вовсяком случае, верит дотехпор, пока фрау
Нибуростаетсяего клиенткой.И ему будет нетрудно разглагольствоватьпо
адресу дорогого, незабвенного усопшего, тем более что Нибур был так же как и
Генрих, коренным завсегдатаем пивной Блюме.
Насегодня мояработаокончена.Забравочередныеномера "Берлинер
тагеблат" и "Тетлер", Георг Кроль удалился всвою каморку рядом с конторой.
Я могбы, конечно, еще доделать рисунок памятника павшимвоинам,расписав
его цветными мелками, но это успеется и завтра.Я надеваю футляр на машинку
ираспахиваюокно. ИзЛизинойквартирыдоносятсязвукипатефона.Она
появляетсявокне,наэтот.разсовершенноодетая,иприветственно
помахиваетогромнымбукетом красныхроз.
Затемпосылаетмневоздушный
поцелуй. Это Георг! -- думаю я. -- Значит, все-таки! Вот проныра! Я указываю
на его комнату. Лизавысовывается изокна икаркает своим сиплымголосом
через улицу:
-- Сердечное спасибо за цветы! Хотьвы итраурныефилины,а всеже
настоящие кавалеры!
Онашироко разевает хищную пасть итрясется от хохота над собственной
остротой.Затем достаеткакое-тописьмо."Уважаемая, -- хрипитона,--
поклонниквашейкрасоты осмеливаетсяположитьквашим ногам этирозы".
Корчась от смеха, она едва переводит дыхание.
-- Послушайте адрес: "Цирцее с Хакенштрассе, 5". А что такое Цирцея?
-- Женщина, которая превращает мужчин в свиней.
Лизатрепещет,явнопольщенная.Старенькийдомиккакбудтотоже
трепещет. Нет, это не Георг, размышляю я. Он еще не настолько лишился ума.
-- От кого же это письмо? -- осведомляюсь я.
-- Подписано "АлександрРизенфельд", -- хрипит Лиза. -- Обратный адрес
-- "Крольи сыновья".Ризенфельд! -- Она чутьне рыдает. --Это что, тот
маленький уродик, с которым вы были в "Красной мельнице"?
-- Он не маленький и не уродик,-- возражаю я. -- Он сидячий великан и
имеет очень мужественный вид. А кроме того, он биллиардер.
На миглицоЛизыстановитсязадумчивым. Потом она ещеразкивает,
прощаетсяи исчезает.Язакрываюокно. Почему-томне вдруг приходитна
память Эрна. Я начинаю тоскливо посвистывать и лениво направляюсь к сараю, в
котором работает скульптор Курт Бах.
Онсидитсосвоейгитаройна ступенькахкрыльца.Заегоспиной
поблескивает лев изпесчаника, Курт его делает для памятника павшим воинам.
Это вечно та же умирающая кошка, у которой болят зубы.
--Курт, -- спрашиваю я, -- еслибы тебеобещали, чтотвоежелание
исполнится немедленно, чего бы ты пожелал?
--Тысячу долларов, -- отвечает онне задумываясь и беретнагитаре
дребезжащий аккорд.
-- Фу, черт! А я-то воображал, что ты идеалист.
--Яи естьидеалист.Поэтомуижелаюиметь тысячудолларов.А
идеализма мне желать нечего. Егоу меняхоть отбавляй. Чего мне не хватает
-- так это денег.
Возразить тут нечего. Логика безупречная.
--А что бы ты сделал с этимиденьгами? --спрашиваюя, всееще на
что-то надеясь.
-- Купил бы себе несколько доходных домов и жил бы на квартирную плату.
-- Стыдно! -- заявляю я. -- И это все? Впрочем, на квартирнуюплату ты
бы жить не смог: онаслишком низка, а повышать ее запрещено.Тебедаже на
ремонт не хватало бы, и пришлось бы твои дома снова продать.
-- Нет, дома, которые я купил бы, ябыпридержал до тех пор,пока не
кончится инфляция. Тогда квартирнаяплатабудет опять как полагается и мне
останетсятолько получать ее.