5. ГИГАНТ ПЕРЕД ЗЕРКАЛАМИ
Ему хотелось не толькопоказатьсебялюдям,ноисамомунасебя
наглядеться. Хотелось, чтобы его супруга, красавица графиня, чтобы все его
трое сыновей - Жан, Жак и Робер, старшему из которых уже минуловосемьи
который уже сейчас был не по возрасту высок и крепок, - чтобы его конюшие,
слуги, да и все люди, привезенные им с собой из Парижа, видели его во всем
блеске великолепия; но он желал также покрасоваться передсамимсобойи
повосхищаться своей красотою.
Поэтому-то он и потребовал, чтобы все зеркала, которыетолькоестьв
предоставленном емудомеилиуегосвитских,притащилииразвесили
вплотную одно к другому по стенам его опочивальни, обтянутой гобеленами, -
тут были зеркалаизотполированногодоблескасеребра.круглые,как
тарелки, и зеркала на ручке, зеркала стеклянные, наложенныенаоловянный
лист, вырезанные в виде восьмиугольника и оправленные в позолоченную раму.
Да, не слишком-то возрадуется епископ Амьенский, увидев,какпродырявили
гвоздями его прекрасные гобелены. Ну даладно!Принцкровиможетсебе
такое позволить. Просто Роберу Артуа, сеньору Конша и графу Бомон-ле-Роже,
пришла охота видеть себя водеяниипэра,темпачечтонаделонего
впервые.
Как ни вертелся Робер, как ни крутился, отступал на два шага,подходил
ближе, все равно емунеудавалосьразглядетьсебяцеликом,атолько
частями, подобноразрезанномунакускивитражу:слевазолотаячашка
длинной шпаги, а чуть повыше, справа, кусок груди, так чтовиднывышитые
на шелковом кафтане гербы; вот там плечо,икнемусверкающейпряжкой
пристегнута пышная мантия пэра, а у самого пола, где-то там далековнизу,
бахрома длинной епанчи, морщившейся над золотыми шпорами; а потом,где-то
уже на самом верху, корона пэра о восьми одинаковых цветках, нечтовесьма
монументальное, тем более что по его приказу в корону вставили все рубины,
приобретенные на распродаже имущества покойной королевы Клеменции.
- Одет я, надо сказать, на славу, - решил он. - Но до чего жедосадно,
что я так долго не получал звания пэра, ибо костюм пэра мне идет,здорово
идет!
Графиня Бомон, тоже в парадном одеянии,по-видимому,лишьнаполовину
разделяла ликование своего спесивого супруга.
- А вы уверены, Робер, - озабоченно спросила она, - что эта дама придет
вовремя?
- Ну конечно же, конечно, - поспешил ответить Робер. - И если дажеона
не явится сегодня, я все равно оглашу свои претензии, а бумагипредставлю
завтра.
Единственно, что омрачалорадостьРобераотсозерцанияновогоего
туалета, - это то, что впервые пришлось надеть его в жару, ибо летонынче
выдалось раннее. Он безбожно потел под всей этойсбруей,подвсемэтим
золотом, бархатом и плотнымишелками,и,хотяещесутрахорошенько
помылся в чане, от него уже шел крепкий, терпкий запах хищного зверя.
В распахнутое окно виднелось всепронизанноесолнечнымсветомнебо,
доносился трезвонсоборныхколоколов,заглушавшихуличныешумы,хотя
заглушить их, казалось бы, не так-то легко - шутка ли, вгородсъехалось
пять королей, и каждый со своим двором.
И впрямь в этот день -6июля1329-го-вАмьенесобралосьпять
королей. По словам канцлера, такого съезда никто из старожилов непомнит.
Для принятия присяги юногокороляанглийскогоФилиппВалуасумыслом
пригласил своих родственников исоюзников,королейНаварры,Богемиии
Майорки, а также графа Геннегау, герцога Афинского, и заодновсехпэров,
герцогов, графов, епископов, баронов и маршалов.
Шестьтысячконей,приведенныхфранцузами,ивсегошестьсот,
приведенных англичанами. Ах, как порадовался бы Карл Валуа за своего сына,
да и за своего зятя Робера Артуа, еслибымогприсутствоватьнатаком
пышном сборище!
НовомуконнетаблюРаулюдеБриенпоручилидляначалазаняться
размещением гостей. Со своей задачей он справился блестяще, хоть и похудел
за несколько дней на пять фунтов.
Король Франции со всемсемействомзанялепископскийдворец,правое
крыло коего предоставили Роберу Артуа.
Английского короля поселили в Мальмезоне, а прочих королей поставили на
постой в домах богатых горожан. Слуги спали вповалку в коридорах,конюшие
расположились лагерем вокруг города вместеслошадьмииповозкамидля
господских пожитков.
Из ближайшей провинции, из соседних графств и даже из Парижапривалило
несметное количество народа. Зеваки устраивались прямо на папертях.
В то время пока канцлеры двух держав выторговывали последниепунктыи
формулы вассальной присягиипослебесполезныхимногословныхспоров
единодушно пришли к соглашению, что договориться им не удастся, всязнать
Европы в течение этой неделиразвлекаласьтурнирамиисостязаниямина
копьях, глазела на бродячихлицедеев,дававшихсвоипредставления,на
жонглеров, на танцующих,пировала,кутила,пила,причемпиршественные
столы были расставлены в фруктовых садах при замках, и начиналосьвеликое
едение в полдень, а заканчивалось при мерцании звезд.
С амьенских заболоченных земель на плоскодонках, которыеоднилишьи
могли пройти по узеньким каналам, и то если гребец орудовалвместовесел
шестом, доставляли груды ирисов, лютиков, гиацинтов и лилий, разгружали их
на причалах речных рынков, разбрасывали цветы по улицам, дворамизалам,
где проходиликороли.Городбылнапоенароматомцветов,безжалостно
раздавленных ногами и колесами; цветочная пыльца липла к подошвам, и запах
ее примешивался к крепкому запаху конюшни и толпы.
А еда! А вина! А мясо! Апироги!Апряности!Набойни,работавшие
круглые сутки, гнали стада быков и свиней,целыеотарыовец;охотничью
добычу - ланей, оленей, кабанов, косуль, зайцев, и всякую морскуюрыбу-
осетров, семгу, окуней, а также и добычуречную-длинныхщук,лещей,
линей,раков,иразнуюдомашнююптицу-нежныхкаплунов,надиво
откормленных гусей, пестрых фазанов, лебедей, белоснежных цапель, павлинов
с переливчатыми хвостами - полными повозками везливдворцовыеповарни.