Тут же были Пеппе,
Гонзага и два наемника. Гонзага наклонился к ней, но слова, произнесенные намеренно громко, долетели и до графа Акуильского.
– Не зря, мадонна, я советовал вам не впускать его. Сами видите, что это за человек.
Кровь бросилась в лицо Франческо, да и взгляд, которым одарила его Валентина, не добавил ему положительных эмоций.
Однако, не отвечая, он спрыгнул с лошади, бросил поводья Ланчотто и направился к лестнице, высокий, стройный, широкоплечий.
Монна Валентина двинулась ему навстречу.
– Что же такое, мессер? – сердито спросила она. – Достойно ли вас затевать ссоры, едва ступив в мой замок?
Франческо с трудом сдержался. Голос его прозвучал ровно и спокойно.
– Мадонна, этот наемник вел себя нагло.
– Но вы, несомненно, спровоцировали его на наглость, – ввернул Гонзага.
Еще суровее ответила ему Валентина.
– Наемник? – на щеках ее вспыхнул румянец. – Если вы не хотите, чтобы я пожалела о своем решении допустить вас в замок, мессер Франческо, не
бросайтесь такими словами. Этот человек – капитан моих солдат.
Франческо поклонился, показывая, что от нее он готов снести любые упреки.
– Его капитанство и стало предметом спора. Со слов этого господина, – он коротко глянул на Гонзагу, – я понял, что капитан – он.
– Мессер Гонзага – капитан моего замка, – пояснила Валентина.
– Как видите, мессер Франческо, – заговорил Пеппе, – мы не страдаем от нехватки капитанов. Есть у нас еще фра Доминико – капитан наших душ и
кухни, я сам – капитан…
– Дьявол тебя побери! – оборвал шута Гонзага и повернулся к графу Акуильскому. – Вы говорили, что у вас важное известие?
Франческо оставил без внимания тон придворного и вновь поклонился Валентине.
– Я предпочел бы изложить его в более спокойной обстановке, – и он обвел взглядом двор, где уже собрались все наемники Фортемани.
Гонзага пренебрежительно фыркнул, теребя свои золотистые локоны, но Валентина сочла логичным последнее требование графа, и, предложив Ромео и
Франческо следовать за ней, девушка пересекла двор и поднялась по ступеням, по которым чуть раньше скатился Фортемани, чтобы встретить графа.
Дверь вывела их в зал приемов, окна противоположной стены которого выходили во внутренний двор. Франческо, шагая за Валентиной, оценивающе
оглядел наемников, не обращая внимания на их ухмылки и сердитые взгляды. Не раз доводилось ему нанимать солдат, так что и первого впечатления
хватило, чтобы понять, с кем он имеет дело. А потому, едва переступив порог, он остановился и повернулся к Гонзаге.
– Мне бы не хотелось оставлять своего слугу на милость этих бандитов. Покорнейше прошу вас предупредить их, чтобы они не смели причинить ему
вреда.
– Бандитов? – негодующе воскликнула Валентина, прежде чем Гонзага успел открыть рот. – Они – мои солдаты.
Вновь Франческо поклонился ей.
– Примите мои извинения, и более я не скажу ни слова, но, к моему огромному сожалению, я не могу одобрить ваш выбор.
Теперь уже пришел черед сердиться Гонзаге, ибо выбирал то он.
– Только важность вашего известия, мессер, может оправдать столь неслыханную дерзость.
Франческо глянул в эти синие глаза, безуспешно пытающиеся яростно сверкнуть, и презрительно повел плечами.
– У меня складывается впечатление, что приезжать мне не следовало: в этом замке все словно сговорились и ни у кого нет более важных забот, кроме
того, как поругаться со мной. Сначала ваш капитан, Фортемани, встретил меня с наглостью, которая не должна остаться безнаказанной. Потом вы,
мадонна, возмутились из за того, что попросил защиты для моего слуга от тех парней, что собрались во дворе.
Потом вы,
мадонна, возмутились из за того, что попросил защиты для моего слуга от тех парней, что собрались во дворе. Вы рассердились из за того, что я
назвал их бандитами, но я воюю уже десять лет и понимаю, какой солдат стоит передо мной. И наконец, в довершение всего, этот cicibeo note 25… –
он пренебрежительно указал на Гонзагу, – толкует что то о моей дерзости.
– Мадонна, – воскликнул Гонзага, – позвольте мне разобраться с ним!
Сам того не желая, последней фразой Гонзага разрядил обстановку. Злость, захлестнувшая было Валентину, растаяла, как дым, от угрозы ее капитана
– разительный контраст являл он собой в сравнении с Франческо. Валентине удалось сдержать смех, который мог обидеть Гонзагу, но она отметила,
как удивленно взлетели вверх брови Франческо при требовании Гонзага позволить ему разобраться с пришельцем. А уж по здравому размышлению, без
лишних эмоций, Валентина поняла, что для приезда Франческо, которого встретили без подобающей вежливости, наверняка есть важная причина. И
потому с присущим ей так том она несколькими словами успокоила уязвленное тщеславие Гонзага и обратилась к Франческо с подчеркнутым дружелюбием.
– Мессер Франческо, забудем прошлое и займемся делом. Расскажите нам, с чем вы приехали? Но сначала давайте сядем.
Они прошли в зал приемов, стены которого украшали фрески со сценами охоты и крестьянской жизни, одна или две из которых принадлежали кисти
Пизанелло note 26. Тут же красовались охотничьи трофеи и рыцарские доспехи, сверкавшие в солнечных лучах, падающих сквозь высокие, узкие окна.
Валентина села в кожаное кресло с высокой спинкой, Гонзага встал рядом, Франческо – перед ней, оперевшись о большой стол.
– Новости мои, мадонна, не слишком приятны, хотя я предпочел бы принести радостные. Ваш кавалер, Джан Мария, вернулся ко двору Гвидобалдо,
сгорая от желания жениться на вас, узнал о вашем побеге в Роккалеоне и теперь готовит армию, чтобы напасть и захватить ваш замок.
Гонзага при этих словах стал бледен, как полотно его белоснежной рубашки, ибо случилось то, во что он не хотел поверить. Страх закрался в его и
без того не шибко смелую душу. Какая судьба уготована теперь ему, инициатору побега Валентины? В один миг рухнули его блистательные планы. Где
он найдет теперь время объясниться ей в любви, уговорить стать его женой? От одной мысли о войне и кровопролитии по коже его побежали мурашки.
Как жестоки удары судьбы! А он то уверял себя, что ни Гвидобальдо, ни Джан Мария не решатся на военные действия, чтобы не стать посмешищем всей
Италии.
На мгновение взгляд Франческо задержался на лице придворного, прочитал написанный на нем страх. Граф чуть улыбнулся и посмотрел на монну
Валентину. Ее глаза сияли.
– Что ж, пускай приходят! – воскликнула она. – Этот болван герцог увидит, что у меня есть чем его встретить. Мы вооружены до зубов. И провизии
нам хватит по меньшей мере на три месяца. Джан Мария узнает, что не так то легко захватить Валентину делла Ровере. А вам, мессер, я более чем
признательна за столь рыцарский поступок. Предупреждение ваше весьма кстати.
Франческо вздохнул. На лице его отразилось сожаление.
– Увы! Направляясь к вам, мадонна, я надеялся, что помощь моя будет более весомой. Я рассчитывал дать вам совет и предложить содействие, если
будет на то ваше согласие. Весь мой план основан на верности ваших солдат, а один их вид говорит о том, что это очень и очень сомнительно.
– Тем не менее, – с жаром воскликнул Гонзага, готовый схватиться за любую соломинку надежды, – мы готовы вас выслушать.
– Пожалуйста, продолжайте, – попросила его и Валентина.