Но егоединокровныйбрат,графд'Эвре,возразилпротивподобного
новшества, догадываясь, что Карл выдвинул этот аргумент сцельюдобиться
регентства.
- Старший в нашей семье, если только выупотребилиэтослововего
подлинном значении, это вовсе не вы, Карл, - заметил графд'Эвре.-Как
известно, наш дядяРоберКлермонскийдоводитсяроднымсыномЛюдовику
Святому. Неужели вы забыли, что он еще здравствует?
- Вы сами знаете, что бедняга Робер давно лишился рассудка. Разве можно
хоть в чем-то полагаться на эту сумасброднуюголову!-возразилВалуа,
пожав плечами.
Так или иначе, в конце поминальногообеда,устроенноговаббатстве,
первый камергер сломал жезл - символ своего высокого ранга - передпустым
стулом...
- Разве Людовикнетворилмилостыню?Развенепростилонмногих
узников? - твердила Клеменция, словно стараясь убедить самоесебя.-Он
был великодушен, поверьте мне... А если он и грешил, то каялся...
Вряд ли стоило сейчас оспаривать добродетели, коимикоролеваукрашала
покойного своего супруга, чей образ неотступно стоял у нее передглазами!
И все-таки Карл Валуа не сумел скрыть раздражения.
-Знаю,племянница,знаю,чтовыоказывалинаЛюдовикасамое
благотворное влияние, знаю, чтоондействительнобылвеликодушен...в
отношении вас, - отозвался Валуа. - Но нельзя царствовать только с помощью
молитв или даров, которыми осыпают близких. И одним покаянием непотушить
порожденную тобою же ненависть.
"Так вот каков Карл, - печально думала Клеменция. - При жизниЛюдовика
Карл приписывал себе все заслуги монарха, а теперь во что бы тонистало
стремится отрицать их. Именя,менянесегодня-завтрапопрекнуттеми
дарами, что делал мне Людовик. Я опять стала для них чужеземкой..."
Но Клеменция была слишком слаба, слишком разбита, чтобывознегодовать.
Вслух она лишь произнесла:
- Никогда не поверю, что Людовика ненавиделинастолько,чторешились
его отравить...
- Ну и не верьте, племянница, - вскричал Карл, - однако таковаистина!
Первое тому доказательство - тот самый пес, что лизнулбелье,вкоторое
заворачивали внутренности короля при бальзамировании. Ведь пес издох через
час. Далее...
Клеменция прикрыла глазаисхватиласьзаподлокотникикресла,она
испугалась, что потеряет сознание перед этойстрашнойкартиной,которую
так настойчиво рисовал ей Валуа.Неужелистакойхолоднойжестокостью
говорят о ее муже, о короле, засыпавшем в ее объятиях,оботцеребенка,
которого она носит под сердцем? К чему вызывать перед нею ужасноевидение
трупа, исполосованного ножом бальзамировщиков?!
А Карл Валуа по-прежнему не скупился на зловещиеумозаключения.Когда
же наконец замолчит он, этот суетливый,властный,честолюбивыйтолстяк,
появляющийся то в голубом, то в алом, то в черном бархате во всерешающие
или роковые минуты жизни Клеменции с первого же дня ее приезда воФранцию
и всякий раз лишь для того, чтобы поучатьее,оглушитьпотокомслови
заставить действовать против ее собственной воли? Ещевутросвадьбыв
Сен-Лиэ дядюшка Валуа, которого до того Клеменция виделалишьмимолетно,
чутьбылонеиспортилторжественнуюцеремонию,поспешивпосвятить
новобрачную во дворцовые интриги, так и оставшиеся ей непонятными.
.. Перед
взором Клеменции возник Людовик,несущийсяейнавстречуподорогеиз
Труа... сельская церковь, комнатка в маленьком замке, наспех убраннаяпод
брачные покои... "Достаточно ли я насладилась своим счастьем? Нет,низа
что не заплачу перед ним!" - решила про себя Клеменция.
- Кто виновник чудовищного злодеяния? - продолжалВалуа.-Этогомы
пока еще не знаем; но мыегонайдем,племянница,торжественноклянусь
вам... если, конечно, мне дадут эту возможность. Мы, короли...
Карл Валуа любил при каждом удобном и неудобном случаенапомнить,что
он тоже носил две короны, правда, носил чисто символически, но это ставило
его на равную ногу с владыками мира сего.
- ...Мы, короли, имеем врагов, неличныхнашихврагов,атех,кто
враждебеннашимпредначертаниям;иповерьте,немалолюдейбыли
заинтересованы в том, чтобысделатьвасвдовой.Во-первых,существуют
тамплиеры, чей орден, к великому сожалению, уничтожили. Впрочем, я об этом
сотни раз говорил!.. Они образовали тайную лигу и поклялись сгубитьмоего
брата и его сыновей. Брат мой скончался, и старший его сынпоследовалза
ним! Затем не забудьте римских кардиналов...Вспомните-ка,чтокардинал
Каэтани пытался напустить порчу на Людовика и вашего деверя Пуатье, хотел,
чтобы их обоих вынесли вперед ногами. Дело открылось,ноКаэтанивполне
мог отыскать какой-нибудь иной способ сразить их. Чтовыхотите,нельзя
безнаказанно свергать папу с престола святого Петра, какэтосделалмой
брат Филипп, и рассчитывать, что этот акт не вызовет озлобления!Возможно
также, сторонники герцога Бургундскогобыливозмущеныкарой,постигшей
Маргариту, и не могут примириться с тем, что вы заняли ее место...
Клеменция взглянула прямо в глаза Карлу Валуа, который смутился идаже
слегка покраснел. Он сам был причастен, и невмалоймере,кубийству
Маргариты. И он понял, чтоКлеменцияэтознает;очевидно,Людовикпо
неосторожности доверился ей...
Но Клеменция продолжалахранитьмолчание:онапо-прежнемуизбегала
разговоров на эту тему. Ей казалось, что и на ней лежит вина,пустьдаже
невольная.Ибоеесупруг,благородноесердцекоторогоонатак
превозносила, задушил тем не менее свою первуюжену,чтобыженитьсяна
ней, на племяннице Неаполитанского короля. Так нужно ли после этого искать
иных причин для постигшей их кары господней?
- Есть еще графиня Маго, ваша соседка, - поспешно добавилВалуа,-а
она из тех женщин, которые не отступятпередпреступлением,дажесамым
злодейским...
"А чем же тогда она отличается от вас? - подумалаКлеменция,несмея
высказать свою мысль вслух. - Здесь, при французском дворе, на мой взгляд,
не долго раздумывают, прежде чем убить".
- ...А ведь еще месяца не прошло, как Людовик,желаясмиритьграфиню
Маго, отобрал у нее графство Артуа.
Тут Клеменции подумалось, что уж неграфлиВалуа,перечислившийс
добрый десяток возможных убийц, был виновником преступления.