..Обрестисмирениесамой
простодушной веры... готовиться к небытию... Ни даже подобныерассуждения
становилисьвголовекардиналаДюэзаумозрительнымииотвлеченными
построениями, а страх смерти превращался в юридический спор с небесами.
"Ученые мужи уверяют нас, - думал он в это утро, - чтодушиправедных
после кончины тотчас же удостаиваются блаженного лицезрения господа, что и
служит им наградой.Возможно,возможно...Нопослесветопреставления,
когда воскресшие к жизни тела соединятся со своими душами, всехнасждет
Страшныйсуд.Аведьбог,которыйсамосовершенство,неможет
пересматривать свои собственные приговоры. Не может бог совершить ошибку и
изгнать из рая избранных им праведников. Впрочем, не закономерноли,что
душа должна ликовать от созерцаниягосподалишьвтотмомент,когда,
соединившись с телом, она сама становится совершенной по своей природе?А
раз так... раз так, ученые мужи заблуждаются... А разтак,тонеможет
быть, собственно говоря, ни вечного блаженства, ни созерцания лика божьего
раньше светопреставления,ибогдастнамсебялицезретьлишьпосле
Страшного суда. Но где же до тех пор находятся души умерших?Непридется
ли нам ждать sub altare Dei [у алтарягосподня(лат.)],утогосамого
алтаря господня, о котором говорит в "Апокалипсисе" святой Иоанн?"
Стук лошадиных копыт - явление необычное в столь ранний час -раздался
у стен аббатства;копытачеткоцокалипомаленькимкруглымвалунам,
которыми были вымощены главные улицыЛиона.Кардиналнамиграссеянно
прислушался, затем вновь углубился всвоирассуждения,которыевелик
поистине неожиданным выводам.
"...Ибо, если рай пуст, - думалон,-этокореннымобразомменяет
положение тех, кого мы считаем святыми или присноблаженными... Но то,что
верно в отношении душ праведных, так же верно и в отношении душ грешников.
Господь бог не будет карать злыхраньше,чемвознаградитдобрых.Ведь
работник получает свою плату лишь в конце дня; точнотакжеивконце
света доброе семя и плевелы будут окончательно отделены друг от друга.Ни
одна душа ныне не обитает в аду, коль скоро она еще неосуждена.Другими
словами, ада пока не существует..."
Такое положение вселяет бодрость в тех, кто размышляетосмерти;оно
отодвигает час расплаты, не лишая надежды на жизнь вечную,икакнельзя
лучше соответствует тому представлению, какое имеет осмертибольшинство
людей: в их понятии смерть - это падение в беспросветную бездну безмолвия,
это полнейшее отсутствие сознания.
Бесспорно, если быподобнаядоктринабылапубличнопроповедуемас
церковных кафедр, она вызвали бысамыйрешительныйотпорсредиученых
мужей церкви и смутила бы бесхитростную веру народа... Да икандидатуна
папский престол, пожалуй, негоже утверждать, что рай и аднеобитаемыили
вовсе не существуют.
"Подождем лучше конца конклава", - решил кардинал.
.. Да икандидатуна
папский престол, пожалуй, негоже утверждать, что рай и аднеобитаемыили
вовсе не существуют.
"Подождем лучше конца конклава", - решил кардинал.
Ход его мыслей был прерван стуком в дверь - это брат привратникпришел
доложить кардиналу о прибытии гонца из Парижа.
- А кем он послан? - осведомился кардинал.
Голос у Дюэза был глухой, тихий, монотонный, на говорил он внятно.
- От графа Бувилля, - пояснил брат привратник. - Должно быть, гналвсю
дорогу, потому что сейчас еле на ногах стоит; пока я ходилзаключамии
отпирал дверь, он успел задремать, прислонившись лбом к косяку.
- Введите его немедленно.
И кардинал, который всего лишьпятьминутназадразмышлялотщете
мирских притязаний, подумал безвсякогоперехода:"Авдругонпослан
насчет избрания папы? А вдруг двор Франции сошелся вомненияхиоткрыто
назовет мое имя? Или же мне хотят предложить какую-либо сделку?.."
Он поднялся с места, волнуемый любопытством и надеждами, изашагалпо
комнате мелкими быстрыми шажками.РостомихрупкимтелосложениемДюэз
напоминал пятнадцатилетнего мальчика, личико у него былокрысиное,брови
очень густые и совсем седые.
Небо за окнами порозовело; свечи гасить еще было рано, но все-такиэто
уже рассвет, заря. Зловещий час суток миновал...
Вошел приезжий, с первого же взгляда кардинал определил, что передним
не обычный гонец. Во-первых, настоящийгонецпреждевсегоупалбына
колени и вручилящичекспосланием,аэтотосталсястоять,правда,
преклонив голову,ипроизнес:"Монсеньор!"И,во-вторых,французский
королевский двор обычно отправлял свои послания с дюжимимолодцами,как,
например,сдетинойРобэн-Кюис-Мариа,частенькокурсировавшиммежду
Парижем и Авиньоном. А перед Дюэзом стоял востроносыйюноша,укоторого
слипались веки и которого даже качало от усталости."По-моему,неиначе
как маскарад... - подумал Дюэз. - Впрочем, я где-то уже видел это лицо".
Маленькой, сухонькой ручкой он разорвал конверт, ломая печати, исразу
же почувствовал разочарование. Речь шла отнюдь не опредстоящемизбрании
папы, апростосодержалапросьбуоказатьпосланномупокровительство.
Однако кардиналу хотелось видеть вэтомблагоприятноепредзнаменование;
когда Париж нуждается в услуге духовныхвластей,обращаютсявсе-такик
нему, к Дюээу.
- Allora, lei е il signore GuccioBaglioni?[Итак,высиньорГуччо
Бальони? (ит.)] - спросил он, прочитав послание.
Юноша даже вздрогнул, услышав итальянскую речь.
- Да, монсеньор...
-ГрафБувилльрекомендуетвасмне,проситвзятьподсвое
покровительство и защитить от преследования ваших недругов.
- О, если бы вы оказали мне эту милость, монсеньор!
- Похоже, что вы попали в какую-то скверную историю, раз вынуждены были
бежать водеждегонца,-продолжалкардиналглухим,невыразительным
голосом.