Смехпринцатоидело
раскатывалсяпо всемузалу.Тонкийслух Андре-Луи уловилв смехе принца
фальшь, и он подумал, что не следует доверять уму и сердцу человека, который
так смеется. В центре кружка, между графиней де Бальби, герцогиней де Келю и
графинейде Монлеар,Андре-Луи сдосадой заметил Алину.Его невесте явно
льстила благосклонность августейшего принца, который то и дело задерживал на
ней довольный взгляд.
Де Бац взял Андре-Луи под руку.
-Давайте отойдем в сторонку, где не будеммешатьпроходу и гденам
тоже не помешают.
Андре-Луи позволил отвести себякокну, выходящему на двор. Надворе
стояли разнокалиберные экипажи. Дождьперестал, и,как ивчерав этот же
час, солнце силилось пробиться сквозь облака.
-Положениекороля, - продолжил разговорбарон, -становится крайне
опасным. Скоро он поймет,чтоэмиграция, которую онкогда-то осудил, была
разумнымшагом.Даон,собственно,ужеосозналэто,когдапопытался
последовать за своими братьями, но был задержан в Варенне. Следовательно, он
былбырад вырваться из Франции, если бымы сумели этоустроить.Ивы,
господинМоро, какмонархист,должныжелать, чтобымонархоказался вне
опасности.
Андре-Луи помедлил с ответом.
- Обеспечить бегство короля... За такой труд, вероятно, будет назначено
неплохое вознаграждение.
- Вознаграждение? Значит,вы несчитаете, чтовозможностьсовершить
благое дело - сама по себе награда.
- Опыт подсказывает, что бескорыстные, как правило, кончают дни в нужде
и нищете.
Барон выглядел разочарованным.
- Многовато цинизма в ваши-то годы.
- То есть, мой рассудок не замутнен чувствами? Но это не значит, что их
нет.
-Тоесть,вы непоследовательны.Объявляетесебямонархистом,но
остаетесь равнодушны к судьбе монарха.
- Во-первых, я не объявлял,а сказал,что в какой-томере меня можно
назвать монархистом. Но мой монархизм непривязан кличности Людовика XVI.
Какаяразница, кто занимает трон? Король Людовик может умереть,погибнуть,
но у страны все-равно будет король. Даже если он не будет править.
Смуглое лицо де Баца помрачнело.
-Сударь, вы сказали огромное множествослов, вместо простогоответа
"Нет". Я разочарован. Я считалвас человеком действия, человеком, способным
на смелые поступки, а вы просто... теоретик.
- Любая практика основывается на теории, господин де Бац, и наоборот. Я
невполнепонимаю,чтои каквы предлагаете осуществить.Впрочем,это
предприятие не для меня.
Полковник поморщился.
- Чтож,быть по сему.Нетсмысла скрывать, чтоя сожалеюо вашем
отказе. Возможно вас неудивит,сударь, хотя мне самому это представляется
странным,ноя не нашелздесьидюжиныдворян,готовыхсоставить мне
компанию в этом рискованномделе.
Когда вы назвались монархистом, я воспрял
было духом.По мне, вы один стоите двух дюжин этих бездельников. Да прочеши
я хоть всю Францию, вряд ли я найду более подходящего человека.
- Господин де Бац, вы мне льстите.
-Нисколько.Выобладаетекачествами,необходимыми длявыполнения
побнойзадачи.Кроме того, в Париже у вас есть друзья, облеченные властью.
Они помоглибы вам выпутатьсяиз затруднительного положения, еслибы вы в
него попали...
Андре-Луи покачал головой.
-Выпереоцениваетеимоикачества,имоевлияниенанедавних
товарищей. Как я уже сказал, сударь, это предприятие не для меня.
- А жаль! - холоднозаключил полковник и удалился. А Андре-Луи испытал
чувство потери. Потери возможности обзавестись другом здесь, в Шенборнлусте.
Глава IV. Революционер
ВКобленцепотянулисьднитомительногоожидания.Ихтоскливое
однообразиеусиливалось дождливойпогодой,котораядержалаАндре-Луив
четырех стенах.
МадмуазельдеКеркадью этого незамечала.Красота,приветливость и
дружелюбие новоиспеченной фрейлины снискали ейпри дворе всеобщую симпатию.
Она пользовалась особым расположением их высочеств, и даже госпожа де Бальби
быласнейнеобыкновеннолюбезнаипредупредительна. Чтожекасается
придворных,топо меньшей мереполовина этихгосподвыказывалагорячее
желание услужить мадмуазель, соперничая между собой в праве на внимание юной
особы.
Всебылидовольныжизнью,всехустраивалобесцельное
времяпрепровождение,толькоАндре-Луи тяготилсяпраздностьюи чувствовал
себялишним вчуждомему окружении.И тут неожиданнопроизошло событие,
давшее хоть какую-то пищу уму.
Как-то раз,вечером Андре-Луи вышелподышать свежимвоздухом. Только
самые неугомонные рискнули бы отправиться на прогулку в такую слякоть. Ветер
утих, стало душно. Лесистые Пфаффендорфские холмына противоположном берегу
Рейна отдавали металлическимблеском. Андре-Луи шагал вдоль взбухшей желтой
реки,мимо моста,закоторыммаячила громада Эренбрейтштейна-мрачной
крепости,похожейна вытянутоесероечудовище.Молодойчеловекдостиг
слияния двухрек, давшего названиеКобленцу, иповернул налево, по берегу
притока Рейна, Мозеля.Уже всумеркахон ступилна узкие дорожкиАльтер
Крабена и свернул за угол, на улицу, ведущую прямо к Либфраукирхе. Зауглом
Андре-Луи носк носустолкнулсяс каким-то прохожим.Прохожий,повиду
путник,застыл, как вкопанный,потом бочкомобошел Андре-Луи и ускоренным
шагом заторопился прочь.
Андре-Луиегоповедениепоказалосьстольстранным,чтоонтоже
остановилсяи,резко повернувшись,посмотрел прохожемувслед. Ему наум
пришли трисоображения:во-первых, этот человек, кем быон ни был,узнал
его;во-вторых, онхотелбылозаговоритьс Андре-Луи, нопередумал;и
в-третьих,онускорилшаг,чтобы самомувсеже остаться неузнанным.