- Но, монсеньор, естественно, удар предполагает провокацию.
- Тогда почемуменя не поставили в известность? Почему мнерассказали
только часть истории? Господин Моро, что это была за провокация?
Андре-Луи рассказал ему, как было дело, и добавил:
-Эталожь, монсеньор,порочит моегокрестного темсильнее,что я
собираюсь жениться на его племяннице. Пусть я всего лишь учитель фехтования,
я не могу позволить сплетне гулять дальше.
Еговысочество засопел.Весь его вид свидетельствовал об испытываемой
неловкости и досаде.
- Да, это очень серьезно, д'Антраг. Это...этоможетзатронуть честь
мадмуазель де Керкадью.
Андре-Луи, тоже досадуя, отметил про себя, что его высочество выбрал не
самую благовидную причину смены своего отношения к инциденту.
- Вы согласны, что это серьезно, д'Антраг?
- В высшей степени, монсеньор.
Андре-Луи, сдерживая гнев, гадал, действительно ли этот субъект с лицом
обтянутого кожей скелета, отвечая принцу незаметно ухмыльнулся.
-В таком случае передайте капитану де Турзелю, что мыим недовольны.
Мыосуждаемего поведениевсамых суровыхвыраженияхисчитаемтакое
поведениенедостойнымблагородного человека.Передайте этоемуот меня,
д'Антраг, и проследите, чтобы он не появлялся у нас по крайней мере месяц.
Его высочество снова обратился к Андре-Луи.
-Капитан принесет вам извинения, господин Моро. Вот именно, д'Антраг,
передайтеему также официально,чтоондолжен немедленно,в присутствии
господинаМоровзять своисловаобратно. Надеюсь, вы согласны,господин
Моро, чтоделу нельзя дать зайти слишком далеко. Во-первых, существует указ
курфюрста, который запрещает дуэли, а мы гости курфюрста и обязаны уважать и
неукоснительно соблюдатьзаконыэтойстраны. Во-вторых,сейчас невремя
благородным господам сводитьличные счеты.Корольнуждается, настоятельно
нуждается в каждой шпаге, которая поможет защитить его дело. Вы меня поняли,
сударь?
- Вполне, монсеньор. - Андре-Луи поклонился.
- Тогда,полагаю,с этимпокончено. Благодарю за внимание. Вы можете
удалиться,господинМоро.- И пухлая белаядляньотклониласьв сторону
выхода, а толстые губы раздвинулись в холодной полуулыбке.
Вприемном залегосподинаМоропопросилиподождать,пока господин
д'АнтрагразыщеткапитанадеТурзеля.Андре-Луибесцельнослонялся по
просторному,почти лишенному мебели помещению, когдав дверь салонавошла
Алина в сопровождении госпожи де Плугастель. Он бросился к ним.
- Алина!
Но выражение лицаневесты остудило его пыл. Щеки девушкибыли бледны,
межтонкихбровейпролегламорщинка,ивесь обликее выражал обидуи
суровость.
- О, как вы могли? Как вы могли?
- Что я мог?
-Обойтись сомной такнечестно! Выдать то,что я рассказала вам по
секрету!
Андре-Луи понял ее, но не ощутил вины.
-Я сделал это, чтобы спасти человеческую жизнь, жизньдруга. Ведь Ле
Шапелье - мой друг.
- Но вы не знали, о ком идет речь, когда вытянули из меня чужой секрет.
- Знал. Я знал, что Ле ШапельевКобленце.Я знал,чтоон прибыл с
поручением к курфюрсту, следовательно, речь могла идти только о нем.
- Вы знали?! Знали?- Синиеглаза Алины полыхнули гневом. - Иничего
мне не сказали! Вы вызвали меня на откровенность, притворились равнодушным и
вытянули нужные сведения.Как этонизко и коварно, Андре! Низко и коварно.
Не ожидала от вас.
Андре-Луи спросил терпеливо:
- Можетбыть выскажете мне,какойвредя нанеслично вам? Или вы
хотите меня уверить, будто сердитесь за то, что я не допустил предательского
убийства? Убийства своего друга?
- Не в этом дело.
- Очень даже в этом.
ОгорченнаягоспожадеПлугастельпопыталасьпримиритьневестус
женихом.
- В самом деле, Алина, если этот человек друг Андре-Луи...
Но та ее перебила:
-Речь идет совсем необэтом, мадам. Речь идет о нашихотношениях.
Почему он не откровенен со мной? Почему так коварно использовал меня, почему
подверг рискупотерять доверие, скоторым ко мнеотносится монсеньор?Он
воспользовался мной, словно... словно шпионкой.
- Алина!
- А разве не так? Кем,по-вашему, меня будут считать при дворе,когда
выяснится,чтоэтотчеловек,этотопасныйагентизчиславаших
друзей-революционеровбежал, потомучтоя раскрыланамерения друзейего
высочества?
-Об этом никомуне станетизвестно,-ответилАндре-Луи. - Я уже
говорил с д'Антрагом и удовлетворил его любопытство.
-Вотвидишь,Алина,- увещевалаеегоспожадеПлугастель.Все
кончилось хорошо.
- Не вижу ничего хорошего. Теперь мы не сможем доверять друг другу. Мне
придется следитьза собой,как бы несболтнутьлишнего. Какя могу быть
уверена, что, разговаривая с Андре,я разговариваю со своим возлюбленным, а
не с агентомреволюционеров? Что подумал бы обо мне монсеньор, узнай он обо
всем?
- Мнение монсеньора, безусловно, имеет решающее значение. - с сарказмом
сказал Андре-Луи.
- Вы еще и насмехаетесь? Конечно, оно имеетзначение. Монсеньор почтил
менясвоим доверием, так неужелиявправебылаобманутьего?Я должна
выглядеть в его глазах либо предательницей,либо дурой,не умеющей держать
язык зазубами. Приятныйвыбор! Тот человек бежал.Он вернетсявПариж,
будет идальше вершить свои злодейства, продолжитпреступную борьбу против
принцев, против короля...
- Вот мы и добрались до сути: вы сожалеете, что его не прикончили.
Вэтих словах была доляистины,и они окончательновывелиизсебя
мадмуазель де Керкадью.