Австрийскаяавгустейшаяфамилия
произвела на светслишком много великих княжон, чтобы всерьез тревожиться о
судьбе однойиз них, пусть дажеи сделавшейся французскойкоролевой.Что
действительно интересовалоАвстрию, так это Лоррен, некогдапринадлежавший
австрийским князьям.
Стольже корыстные цели преследовала иПруссия,которая намеревалась
аннексироватьФранш-Конте.Войнадавалаобоимдержавампрекрасную
возможность поправить баланс, некогданарушенныйодержимым маниейвеличия
Людовиком XIV.
Но об этом пока не было сказано ни слова, и в душе дворян-французов еще
не зародилисьподозренияотносительноцелейсоюзников, не совпадавшихс
собственнымицелямиэмигрантов.Хотя,заметим,основанийкэтому было
больше, чемдостаточно. Король Пруссиипрактическиотстранилпринцевот
командования. Их высочества вместе со своими приближенными оказалисьскорее
в положениинаблюдателей,нежелипомощников. И наблюдение это моглодать
немало пищи для размышлений. Чего стоил один тот факт, что австрийцы по мере
продвижениявпередрасставлялисвоичерно-желтыепограничныестолбы,
увенчанные двуглавым орлом!
ПослевзятияЛонгвипруссакидвинулись на Верден. Воплощая вжизнь
угрозыизманифестагерцогаБрауншвейгского,они методичноразорялии
сжигаливсе деревни насвоем пути.Надо полагать, они считали такуюмеру
справедливымнаказаниемнаглецам,осмелившимсяоказатьсопротивление
захватчикам.
Доначала кампаниипринцыуверялисоюзников, что,стоит имтолько
вступитьнафранцузскуютерриторию,какнарод,отбросивстрахперед
революционерами,поспешит примкнутьк освободителям.Однако,еслитакие
настроения и имеои место, то поведение пруссаков никак их не поощряло.
Тридцатогоавгустапосленепродолжительногообстрелапал Верден, и
теперь дорога на Париж была открыта.
Этановость,достигнув столицы,вызвалатамдвумянеделямипозже
массовые убийства. Лафайетпонял, что конституционной монархии пришел конец
и его ждетобвинение в государственнойизмене. Оставалось только спасаться
бегством,и он бежал.Намереваясь черезГолландиюотплыть вСоединенные
Штаты, Лафайетпересек границу, нотут попал в рукиврагов.Вопреки всем
обычаям тоговремени, его, словно какого-нибудь жалкого воришку, обрекли на
тюремное заключение, правда, многолетнее.
Революционныевласти прислалина егоместоДюморье.Ему предстояло
остановить три великолепно обученные и снаряженные армии, имевшие три тысячи
орудий,силамиоборванного войска,едвали насчитывавшего двадцатьпять
тысяч человек - голодных,необстрелянных, скверно вооруженных простолюдинов
при поддержке всего сорока пушек.
Итутпроизошлапустяковаяперестрелка,вошедшаявисториюпод
высокопарным названием бытвы приВальми.
Итутпроизошлапустяковаяперестрелка,вошедшаявисториюпод
высокопарным названием бытвы приВальми. Потери в ней составили всего около
трехсот человекфранцузов именеедвухсот союзников. Темне менее стычка
ознаменовала началоконцавсей кампании.Впоследствии Бонапарт признавал,
что эта загадка по-прежнему приводит его в замешательство.
Пруссаки,довольствиекоторых зависело от местных поставок,остались
почти совершенно без еды и фуража. Они по коленоувязали в грязи, их косила
дизентерия, которую приписывалиизвестковой воде. Дождь лил непереставая.
Горизонт чернел тучами.
Герцог Брауншвейгский советовал союзникам отступить. КорольПруссии не
согласился, как и эмигранты, несмотряна то, чтоонипопаливотчаянное
положение. Всемхотелось попытать счастья, дать сражение и захватить Шалон.
Герцог возражал, утверждая, что на кону в этой игре стоит слишком многое. Он
доказывал, чтопоражениебудетозначать потерю целойармии,откоторой
зависит судьбапрусской монархии. Его величество дал-таки себя уговорить, и
30 сентября началосьбесславное отступление огромного войска, преследуемого
голодом, дизентерией, дождем и распутицей.
Эмигрантам, как этовидноизнекоторых мемуаров, внезапноекрушение
надеждпредставлялосьедвалинеконцомсвета.Казалосьбы,победа
неминуема,как вдруг, практически безсражений несметное войскоспасается
бегством. Авторы мемуаров теряютсяв догадках и почти единодушно объявляют,
будтоподкупленныесоюзникипредалифранцузскоедворянство.Некоторые
полагают, что герцог Брауншвейгский был масоном ипоходна Париж запретила
ему ложа.
Еслипоследнееобвинениепредставляетсясомнительным,топервое,
возможно,справедливо. Вовсякомслучаеизвестно, чтоповозвращении в
Германию обложенный кредиторами герцог выплатил им восемь миллионов. Знай об
этомНаполеон, победапри Вальми,вероятно,показалась бы емунетакой
загадочной.
Изможденныесолдаты струдом брели по земле, мстившей им занедавнее
опустошение. Отистощения людии лошади падали в дорожную грязь иумирали
либо голодной смертью, либо от руки крестьян жаждавших отомстить разорителям
своих усадеб. Эмигрантам же, которые, ослабев отголода, тащились по вязкой
белой глинеШампани,приходилосьопасаться не только крестьян.Пруссаки,
терпевшие те же лишения, обратилиськ грабежам. Онибеззастенчиво нападали
нанедавних союзников,отбирали их поклажуи, какводитсяу грабителей,
уничтожали то,что не могли унести. С эмигрантамибыли жены и дети;целые
семьи следовали за армией в каретах, поскольку еще летом никто не сомневался
в победе ивозвращениидомой.Теперь утонченные дамыделили всетяготы,
выпавшие надолюпобежденных,и сносили несказанныеунижения, которые не
кончилисьдажезаРейном.Те, ктодостиг границы,оказывались вплену
жадности немцев, что, пользуясь, бедственным положением беглецов, обирали их
до нитки, если не насильственным, то мошенническим путем.