Поначалуэтиежедневные
свидания были не долгими, но постепенно становились вседлиннее,ивскоре
Анна уже просиживала с кондитером до самого обеда. Но очень скороейстало
мало и этого, и она взяла со своего гостя обещание приходить по два разана
дню.
Свидания царственной четы делались не только длиннее исодержательнее,
ноиинтимнее.ПостепенноАннаначалазаводитьразговорыобудущем
Себастьяна, убеждая его открыться.Епитимьяитакужезатянуласьсверх
всякой меры, да и каяться, по сути дела, невчем,ибосудятНебесане
деяния, а побуждения души; душа же его, когда он начинал войну сневерными,
была чиста, а намерения - благочестивы ивозвышенны.Себастьянскротким
видом признавал, что это, возможно,воистинутак.Однакоион,иотец
Мигель держались мнения, что сейчас благоразумнеевсегодождатьсякончины
Филиппа II, которая, вероятно, близка, если учесть преклонные летамонарха,
егодряхлостьинемощность.Виномжеслучаеревнивыйкорольможет
воспротивиться справедливым притязаниям Себастьяна.
Тем временем ежедневные визиты Эспинозы и его многочасовыесвиданияс
Анной привели к неизбежному: ивстенахмонастыря,изаегопределами
запахло скандалом. Анна была монахиней, ей запрещалось встречаться скакими
бы то ни было мужчинами, за исключением исповедника,ибеседоватьсними
иначе как через решетку в гостевой комнатеобители.Нодажеприналичии
такойрешеткистольдлительныеирегулярныевстречисчитались
недопустимыми. А между тем при поддержке и попустительстве отца МигеляАнна
и Эспинозазанескольконедельсблизилисьнастолько,чтодевушкауже
считала себя вправе думать о нем как о своем избавителе, которыйспасетее
от этого погребения заживо. Онаполагала,чтоонвернетейвожделенную
свободу и вольную жизнь, возложит на еечеловенец,кактольконастанет
время заявить о его собственных правах на корону. Да, она монахиня,ночто
с того? Ее постриглипротивволи,послушничестводлилосьвсегогод,а
пятилетний срок, отведенныйдляиспытания,ещенеистек.ПоэтомуАнна
полагала, что ее вполне можно освободить от всех данных обетов.
Но никто не знал мыслей Анны, даинеинтересовалсяими,апосему
скандал разрастался. В монастырененашлосьсмельчаков,чтобыупрекнуть
царственную особу или навязать ей свои советыимнения:ведьей,помимо
всего прочего, покровительствовал отец Мигель, духовныйнаставникобители.
Однаковконцеконцовизвнешнегомирапришлописьмо,составленное
епископом ордена святого Августина. Тон послания был почтительно-суров, ив
немсообщалось,чтомногочисленныепосещениякондитерадаютпищудля
пересудов, и поэтому Анна проявила бы благоразумие, согласись онаболеене
подавать для этого поводов.
Этот советнаполнилеегордуючувствительную
душу жгучим стыдом. Принцесса тотчас же послаласвоегослугуРодеросаза
отцом Мигелем и передала священнику полученное письмо.
Черные глаза монахапробежалитекст,ивнихпоявилосьтревожное
выражение.
- Этого следовало опасаться, - со вздохом проговорил он.
- Тут есть только одно средство, да и то лишь, если дело недойдетни
до чего более серьезного: дон Себастьян должен уехать.
- Уехать?! - У Анны перехватило дух от страха. - Куда?
- Куда угодно, лишь быподальшеотМадригала.Инемедленно,самое
позднее - завтра поутру, - ответил монах и добавил, заметив выражениеужаса
на ее лице: - Ну,ачтоещеможнопридумать?Какзнать,может,этот
докучливый епископ уже поднял шум?
Анна подавила охватившие ее чувства.
- А я... я увижу его перед отъездом? -смольбойвголосеспросила
она.
- Незнаю.Наверное,этобылобыслишкомопрометчиво.Ядолжен
поразмыслить.
Вглубокомсмятениионбросилсяпрочь,оставивАнну,идевушке
показалось, что жизнь покидает ее.
В тот сентябрьский вечеронасидела,потрясенная,всвоихпокоях,
надеясь и не смея надеяться, что ейудастсяещеразхотьоднимглазком
взглянуть на Себастьяна. Было ужедовольнопоздно,когдакАннепришла
донна Мария де Градо с известием, что Эспиноза сейчассидитвкельеотца
Мигеля. Испугавшись, что он уйдет тайком, так и не повидавшись с ней,ине
обращая внимания на позднее время (шел девятый час, и начиналосмеркаться),
девушканемедленнопослалаРодеросаксвященникуспросьбойпривести
Эспинозу в гостевую комнату. Отец Мигель согласился,ивлюбленные,аони
уже были на этой стадии отношений, встретились вновь. Обоимбылотяжелои
больно, оба страдали.
- Божемой!-вскричалапринцесса,отбросивпрочьвсякую
осторожность. - Боже мой! Что же вы решили?
- Решили, что завтра поутру я уезжаю, - отвечал Себастьян.
- Куда? - спросила обезумевшая от горя девушка.
- Куда? - он пожал плечами. - СначалавВальядолид,апотом...как
будет угодно Всевышнему.
- Когда же я опять увижу вас?
- Когда... когда будет угодно Всевышнему.
- О, какой ужас! Если я потеряювас...еслиникогдабольшевасне
увижу... - она задыхалась, ломая руки.
- Ну что вы, госпожа, - ответил он. - Я вернусь за вами,когдапридет
время. К дню Всех Святых, или, самое позднее, к Рождеству.Ияпривезус
собой человека, который поручится за меня.
- Какаянуждаручатьсязавасмне?-ввеликомраздражении
запротестовала девушка.