Смех разом смолк. Притихшие гуляки замерли иуставилисьвытаращенными
глазами на внушительную фигуру незваного гостя. Легат и дваюныхримлянина
медленно двинулись через зал. Тишину нарушало лишь мягкоепостукиваниеего
шлепанцевдаедваслышноешуршаниешелковоймантии.Наконецкардинал
приблизился к невысокому помосту,накоторомвмассивномрезномкресле
восседалпортугальскийинфант.АфонсоЭнрикессмотрелналегатас
подозрением: чутье подсказало ему, что кардинал-союзникегоматерии,
следовательно, его враг, явившийсясюдасновойпорциейугроз.Поэтому
Афонсо не поднялся навстречу легату,желаяподчеркнутьэтим,чтохозяин
здесь он и никто другой.
- Милости прошу, сеньор кардинал, - приветствовал онлегата.-Добро
пожаловать в мою страну.
Возмущенный таким приемом, кардинал сдержанно поклонилсявответ.Во
время его долгого путешествия по испанским землям принцы изнатныесеньоры
валом валили к нему,чтобыоблобызатькардинальскуюдланьи,преклонив
колени, получить благословение его преосвященства. Аэтотбезусыйюнецс
шелковистым пушком на упругих детских щечках даженеподнялсянаногии
приветствовалего,кардинала,неболеепочтительно,чемпосланника
какого-нибудь мелкого мирского князька!
- Я нахожусь здесь как представитель Его Святейшества, - объявиллегат
тономсуровогоосуждения,-иприбылпрямоизРимавместесмоими
возлюбленными племянниками.
- Из Рима? - промолвил Афонсо Энрикес. При своих длинных руках иногах
имогучемтелосложениионумел,еслижелалэтого,времяотвремени
принимать проказливый вид. Так он и сделал теперь.-Чтож,этовнушает
надежду, хотя досихпорянеполучализРиманичегохорошего.Его
Святейшество услышит о том, как я готовлюськвойнесневерными,войне,
которая позволит водрузить крест там, где ныне торчитполумесяц.Возможно,
он пришлет мне в дар немного золота, чтобы помочь в этом святом деле.
Насмешка больно уколола легата.Егоболезненно-желтоватоеаскетичное
лицо побагровело.
- Я привез вамнезолото,-отвечалкардинал.-Яприбыл,дабы
преподать урок веры, о которой вы, похоже, напрочь забыли. Я приехал,чтобы
научить васблюстисвойхристианскийдолг,ипотребоватьнемедленного
исправленияпоследствийвашихсвятотатственныхдеяний.Папатребует
незамедлительно восстановить в прежнем положении епископа Коимбры,которого
вы изгнали изгорода,угрожаянасилием,инизложитьсвященнослужителя,
богохульно поставленного вами на место законно избранного епископа.
- И это все? - с угрожающим спокойствием проговорил юноша.
- Нет, - ответил легат, который стоял над ним, бесстрастный всознании
своей правоты. Мы требуем также,чтобывытотчасосвободилидаму,вашу
мать, которую вы несправедливо заточили в узилище и держите там.
- Это заточение отнюдь ненесправедливо,исвидетелямитому-все
здесь присутствующие, - отвечал инфант. - Возможно, Рим поверилтемлживым
наветам, которые туда поступили. Донна Тереза вела распутнуюжизнь,имой
народстрадалотнесправедливостейвовремяееправленая.Вместес
пресловутымсеньоромТраваонаразожглапожарищегражданскойвойныв
подвластных ей землях. Узнай же от нас правду и поведай ее Риму.Темсамым
ты совершишь достойное деяние.
Но прелат был преисполнен упрямства и гордыни.
- Не такого ответа ждет от вас наш святой отец, - сказал он.
- Но таков ответ, который я посылаю ему.
- Берегись, безумный и мятежный юноша! - вспылил кардинал,несдержав
гнева.Голосегозазвучалгромче.-Яприбылсюда,имеявсвоем
распоряжении оружие, мощикоторогодостанет,чтобыуничтожитьтебя.Не
злоупотребляй терпением Матери-Церкви, иначе вся сила ее гнева обрушитсяна
твою голову.
Впав в неистовство, Афонсо Энрикес вскочил на ноги.Душевноеволнение
исказило его черты, глаза загорелись.
- Прочь!Вонотсюда!-вскричалон.-Убирайтесь,сеньор,да
побыстрее, иначе, видит Бог, я не мешкая присовокуплю новое святотатствоко
всем тем, в которых вы меня обвиняете.
Прелат плотнее закутался вширокуюмантию.Онпобледнел,новновь
обрел спокойствие и невозмутимость.Исполненныйсуровогодостоинства,он
поклонился рассерженному юноше и удалился с такимбесстрастнымвидом,что
трудно было определить, кто же одержал верх вэтомпоединке.Иеслиеще
ночью Афонсо Энрикес считал себя победителем,тоутромегоиллюзиибыли
повергнуты в прах.
Нисветнизаряегоразбудилкамергер.ЭмигиоМоништребовал
немедленной аудиенции. АфонсоЭнрикесселнапостелиивелелвпустить
вельможу.
Пожилой рыцарь и верный спутник вошел к нему тяжелойпоступью.Хмурое
смуглое лицо: сурово сжатые губы, почти скрытые седой бородой,превратились
в тонкие полоски.
- Да хранит тебяГосподь,государь,-приветствовалинфантаМониш
такиммрачнымтоном,чтоегословапрозвучаликакблагочестивое,но
несбыточное пожелание.
- И тебя, Эмигио, - ответил инфант. -Раненькожетыподнялся.Что
тому причиной?
- Дурные вести, государь, - рыцарь пересек комнату, откинул задвижкуи
распахнул окно. - Слушай, - сказал он принцу.
Неподвижный утренний воздух был наполненнарастающимзвуком,похожим
то ли на жужжание улья, то ли на шумморскихволнвовремяприлива.