ТщетноиспробоваввсесредствауничтожитьВандамскую
шахту, Компания мечтала купить ее по дешевой цене,кактолькопредприятие
Денеленалопнет.Войнавеласьбезпередышки;прилюбойэксплуатации
подземные галереи противниковдолжныбылиостанавливатьсянарасстоянии
двухсот метров друг от друга. Это была борьба до последней капли крови, хотя
между директорами и инженерами сохранялись изысканно вежливые отношения.
Глаза Денелена загорелись.
- Ни за что! - воскликнул он в свою очередь. - Покаяжив,Монсуне
получит Вандама... В четверг я обедал у Энбо ипрекраснозаметил,чтоон
обхаживает меня. Еще прошлой осенью, когда все эти важные особы съехалисьв
Правление, они заигрывали со мною на все лады... Да, да,знаюяих,всех
этих маркизов и герцогов, генералов и министров! Разбойники они,иограбят
вас до рубашки, коли вы попадетесь им в лесу!
Теперьегонельзябылоунять.Г-нГрегуар,впрочем,незащищал
правления копей Монсу, которое с 1760 годасостоялоизшестидиректоров,
деспотически распоряжавшихся всей Компанией; всякий раз,какодинизних
умирал, пятеро оставшихся избирали нового члена из числа наиболее богатыхи
влиятельныхакционеров.ВладелецПиолены,человекумеренныхжеланий,
находил, что эти господа действительно пороюнезнаютмерывпогонеза
наживой.
Мелани пришла убрать со стола. На дворе снова залаялисобаки.Онорина
направилась было к двери, но Сесиль,задыхаясьотжарыипереполненного
желудка, встала из-за стола.
- Не надо, не ходи, -обратиласьонакОнорине.-Это,наверное,
учительница.
Господин Денелен также поднялся.Глядявследуходившейдевушке,он
спросил, улыбаясь:
- Ну, а как дела насчет женитьбы молодого Негреля?
- Пока еще нет ничего определенного, - ответила г-жа Грегуар, -только
носится в воздухе... Надо подумать.
- Еще бы, - продолжал он, лукаво посмеиваясь. - Мне кажется,племянник
и тетушка... Меня особенно поражает, что госпожа Энбо так вешается Сесили на
шею.
Но г-н Грегуар вскипел. Такая почтенная дама, даещеначетырнадцать
лет старше молодого человека! Это чудовищно! Оннелюбит,чтобыпринем
говорили подобные вещи, хотя бы ившутку.Денелен,продолжаясмеяться,
пожал ему руку и удалился.
- Это все еще не учительница, - сказала Сесиль, возвращаясь.-Пришла
та женщина с двумя детьми; ты, наверно, помнишь, мама: жена шахтера, которую
мы встретили... Позвать их сюда?
Грегуары колебались. Не наследят ли они? Нет, они не слишком грязны,а
сабо оставят на крыльце. Отец и мать уже расположилисьвбольшихкреслах,
чтобы переварить завтрак; им не хотелось двигаться с места.
- Проводите их сюда, Онорина.
В столовую вошла Маэ с детьми;иззябшиеиголодные,ониоробелив
комнате, где было так тепло и так славно пахло сдобным хлебом.
Отец и мать уже расположилисьвбольшихкреслах,
чтобы переварить завтрак; им не хотелось двигаться с места.
- Проводите их сюда, Онорина.
В столовую вошла Маэ с детьми;иззябшиеиголодные,ониоробелив
комнате, где было так тепло и так славно пахло сдобным хлебом.
II
В запертую комнатусталипроникатьсквозьрешетчатыеставнисерые
полосы дневного света, веером располагаясь напотолке.Вспертомвоздухе
становилось тяжело дышать, но, несмотря на это, все досыпали ночь. Ленораи
Анри лежали обнявшись, Альзираоткинулаголовунасвойгорб,астарик
Бессмертный лежал один на освободившейся постели Захарии и Жанлена и храпел,
раскрыврот.Сплощадки,гдевпроходестоялакроватьсупругов,не
доносилось ни звука. Маэ покормила Эстеллу, привалившись набокиположив
ребенка поперек живота; так онаизаснула;девочканасытиласьиуснула
вместе с нею, уткнувшись лицом в мягкую грудь матери.
Внизу часы с кукушкой пробили шесть,Впоселкепослышалисьхлопанье
входных дверей и стук деревянных башмаков по плитам тротуара: это уходили на
работу сортировщицы. Затем снова наступила тишинадосемичасов.Всемь
распахнулись ставни, сквозь тонкие стены стали доноситьсягромкиезевкии
кашель. Где-то поблизости давно уже скрипела кофейная мельница, а вкомнате
у Маэ все еще никто не просыпался.
Вдруг послышались громкие крики и звуки пощечин. Шум разбудилАльзиру;
сообразив, что уже поздно, она вскочила с постели и босиком побежалабудить
мать.
- Мама, мама, пора вставать! Тебе надо идти... Осторожнее, ты раздавишь
Эстеллу.
И она взяла ребенка, который задыхался под тяжестью огромных грудей.
- Фу ты, пропасть! - с трудом проговорила Маэ, протираяглаза.-Так
измаялась, что, кажется, проспала бы весь день... Одень Ленору и Анри, яих
возьму с собой; а ты присмотри за Эстеллой, -янехочуеетащить,еще
захворает в такую собачью погоду.
Она наспех умылась, надела старую синюю юбку,самуючистую,исерую
шерстяную кофту, на которую положила накануне две заплаты.
- Аобед-то,пропастьэтакая!-сновапробормоталаМаэистала
спускаться по лестнице, то и дело на что-нибудь натыкаясь.
Альзира тем временемвернуласьвкомнатуиотнеслатудаЭстеллу,
которая снова стала кричать. Маленькая горбунья привыкла к крикам девочкии
в восемь лет, как настоящая женщина, умела унять и развлечь ребенка,-она
тихонько положила малюткунасвоюпостель,ещесохранившуютеплоту,и
убаюкала ее, дав ей пососать свой палец. Это былокакразвовремя:снова
поднялась возня - Альзире пришлосьводворятьмирмеждуЛеноройиАнри,
которые наконец проснулись. Дети никогда не жили в ладу между собою и только
во время сна нежно обнимались. Шестилетняя девочка, едва встав, нападалана
мальчика, который был двумя годамимоложеееипереносилколотушки,не
пытаясь дать сдачи.