Летом все шахтеры выходили втакомвиденаулицуи
стояли у своих дверей. Маэтожевышел,несмотрянасырость,икрикнул
какое-то крепкое словцо одному из товарищей,который-тожеполуголый-
стоял по ту сторону сада. Показались у своих домов и другие углекопы.Дети,
шатавшиеся по тротуарам, поднимали головы исмеялись,зараженныевесельем
этих людей, измученных на работе; тело их отдыхало теперь на воздухе.
Все еще не надевая рубашки, Маэ стал пить кофе. Он рассказал жене,как
инженер рассердился за плохое крепление галерей. Его раздражение улеглось, и
он, одобрительно кивая, слушал мудрые советы жены,котораяобнаруживалав
таких делах много здравого смысла. Она постоянно твердила мужу, что они мало
выиграют, если будут идти наперекор начальству. Затем она рассказалаМаэо
посещении г-жи Энбо.Ониничегонеговорилипоэтомуповоду,нооба
гордились.
- Можно теперь сойти? - спросила Катрина,стоянаверхнейступеньке
лестницы.
- Да, да, отец уже сушится.
Девушка надела свой праздничный наряд - старое платьеизтемно-синего
поплина; оно выцвело и начало протираться пошвам.Наголовеунеебыл
простой чепец из черного тюля.
- Как ты вырядилась, куда это ты?
- В Монсу, купить ленту к чепчику... Старую я сняла: она очень грязная.
- Так у тебя есть деньги?
- Нет. Мукетта обещала одолжить мне десять су.
Мать позволила ей идти.НокогдаКатринаужеотвориладверь,она
окликнула девушку:
- Слушай, не ходи за лентой к Мегра... Он сдерет с тебявтридорогада
еще вообразит, что у нас денег некуда девать.
Отец, сидя на корточках у огня,чтобыскореепросохзатылокипод
мышками, прибавил:
- Да не шатайся ночью по улицам.
После обеда Маэ обычно работал у себя в саду. Он уже посадил картофель,
бобы, горох. Еще накануне он решил пересадить капустуисалатипринялся
теперь за дело. Этот уголок сада снабжал семью всеми овощами, за исключением
картофеля, которого вечно нехватало.Маэхорошозналогородничествои
выращивал даже артишоки. Соседи говорили, что это для пущей важности.Вто
время как он разделывал грядку, Левак тоже вышел выкуритьтрубкунасвоем
участке сада и кстати взглянуть на салат ромен, который посадил утром Бутлу;
если бы не жилец, исправно вскапывавший гряды, у нихничегобынеросло,
кроме крапивы. Сосединачалипереговариватьсячереззабор.Возбужденный
недавней ссорой с женой, Левак пытался уговорить Маэ пойти с ним кРаснеру.
Ну что такое лишняя кружка - неужели это его пугает? Онисыграютпартиюв
кегли, поболтают с товарищами и к ужину вернутся. Так проходила жизньпосле
работы в шахте. Конечно, в этом не было ничего дурного. Но Маэ все же упорно
отказывался: если не пересадить салат, то к завтрашнему днюонзавянет.В
сущности, он отказывался из благоразумия: он ничего не хотел брать у жены из
оставшихся денег.
Пробило пять. К ним подошла Пьерронша и спросила, не знают ли они, куда
ушла ее Лидия - не с Жанленом ли? Левак ответил, что, вероятно,таконои
есть; Бебер тоже куда-то исчез, а эти мальчишки всегда шатаются вместе.Маэ
успокоил ее сказав, что Жанлену велено набратьодуванчиковдлясалата,и
потому они не могли уйти далеко. Затем Левак иМаэпринялисьбесцеремонно
подшучивать над молодой женщиной. Она сердилась, но не уходила,таккакв
глубине души была польщена грубыми шутками, над которыми хохотала доупаду.
На помощь ей подоспела сухопарая женщина; сердитаяворкотняеенапоминала
клохтанье курицы. Другие женщины, стоя у своих дверей, приходили вужасот
самонадеянности Пьерронши.
Занятия в школе кончились, детворарасходиласьподворам,слышались
гомон малышей, визг, возня и драка. Шахтеры,которыенепошливпивную,
собирались кучками по три, по четыре человека где-нибудь у ограды, присев на
корточки, как в шахте, икурилитрубки,изредкаперебрасываясьсловами.
Пьерронша ушла, рассердившись не на шутку, когда Левакпопробовалущипнуть
ей ляжку. Он решил один отправиться к Раснеру, а Маэпродолжалработатьв
огороде.
Быстро спускались сумерки. Жена Маэ зажгла лампу, сердясь, чтодочьи
сыновьяневозвращаютсядомой.Оназналанаверняка,чтотакбудет:
единственный раз в сутки, когда можно собраться всем вместе за столом,-и
никогда это не удается! Кроме того, она все ждалаодуванчиковдлясалата,
которые должен был принести Жанлен. Где он наберет одуванчиков в такую темь,
негодный мальчишка? А так хорошо подать салат к рагуизкартофеля,порея,
щавеля и поджаренного лука, которое она уже поставиланаогонь!Весьдом
пропах жареным луком; запах егобыстровъедался,-всевпоселкебыло
пропитано им, и в полях издалека узнавалась близостьжильяпоэтомучаду
убогой кухни.
Когда смерклось, Маэ вернулся домой с огорода и тотчасзадремал,сидя
на стуле и прислонясь головой к стене. По вечерамонвсегдазасыпал,как
только садился на стул. Часы с кукушкой пробили семь. Анри и Ленораразбили
тарелку, вызвавшись помочь Альзире накрыть на стол. Дед вернулся первым - он
спешил поужинать, чтобы снова идти на работу. Маэ разбудила мужа.
- Будем есть одни, тем хуже для них... Не маленькие, сами знают,когда
надо приходить домой. Досадно только, что мы остались без салата!
V
Закусив у Раснера, Этьен поднялся в предоставленную ему комнатушкупод
самой крышей, с окнами наВоре,и,разбитыйусталостью,нераздеваясь,
бросился на кровать.Задвоесутоконспалнебольшечетырехчасов.
Проснувшись в сумерках, он не сразу пришел всебяинемогпонять,где
находится; самочувствие у него было плохое, ионощущалтакуютяжестьв
голове, что с трудом поднялся; он решил немного подышать перед обедом свежим
воздухом, а затем улечься спать.
Потеплело, темное небо приняло медныйоттенок;начиналсябесконечный
дождь; на севере ему всегда предшествует мягкая сырая погода.