Хотя он был старше и сильнее его, носносилотдруга
даже оплеухи. А на этот раз такое количество денег вызвало в нем протест.
- Верно, Лидия? Он нас обсчитывает... Если он не поделится снами,мы
пожалуемся его матери...
Жанлен подставил ему под нос кулак.
- Ну-ка, повтори! Вот я пойду к вашим и скажу,чтовыпродалимамин
салат... А потом, дурак ты этакий, разве я могу поделить одиннадцать на три?
Попробуй-ка, если ты такой сметливый...Натевамподвасу,дабегите
скорей, а то я положу их к себе в карман.
Смирившись, Бебер взял два су. Дрожащая Лидия ничего не сказала, потому
что боялась Жанлена и испытывала к немунежноечувствомаленькойпобитой
жены. Когда он давал ей два су, она протянула руку с покорной улыбкой. Но он
вдруг раздумал:
- На что они тебе?.. Твоя мать обязательно стащит их у тебя, если ты не
сумеешь их спрятать... Лучше я их сохраню для тебя. Когда тебенужныбудут
деньги, спросишь у меня.
И девять су исчезли. Чтобы заткнуть ей рот, он, смеясь,схватилееи
стал кататься с ней по отвалу. Она была его маленькой женой, они забавлялись
по темным углам, играя в любовь, которую видели у себя дома, подглядываяза
перегородки и в дверные щели. Им все было известно, и они часамизанимались
порочными играми, как щенята. Мальчик называл это "играть впапуимаму";
когда Жанлен уводил Лидию, она бежала с ним, инстинктивно испытываясладкий
трепет, часто дулась, но уступала в ожидании чего-то, что не являлось.
Бебер не принимал участия в этих забавах и получал взбучку, кактолько
хотел дотронуться до Лидии; когда двое ребят, не стесняясь егоприсутствия,
играли в свои игры, мальчику становилось непосебе,ончувствовалсебя
неловко и злился. Поэтому ему доставляло огромноеудовольствиепугатьих,
расстраивать игру, крикнув:
- Попались, какой-то человек смотрит!
На этот раз он не соврал, Этьен решился наконец продолжатьсвойпуть.
Дети вскочили и удрали, а он обошел отвал и направился вдоль канала,смеясь
над страхом этих сорванцов.Конечно,дляихвозрастарановато,ноони
столько видели и слышали такого,чтоихнадобылобыпривязать,чтобы
удержать от греха. В сущности же Этьену стало очень грустно.
Пройдя сотню шагов, он снова наткнулся на оживленнуюпарочку.Там,в
Рекийяре, вокруг разрушенной старой шахты, бродили сосвоимивозлюбленными
все девушки Монсу. То было всеобщееместосвиданий;здесь,вуединенном
уголке, откатчицы рожали своих первенцев, когда нерешалисьделатьэтоу
себя дома в сарае. За сломанными изгородямитянулисьпустырисостатками
плиточного пола, заваленные обломками двух развалившихся сараевсостовами
столбов. Негодные к употреблению вагонетки, груды старого, трухлявого дерева
валялись тут же; места эти заросли густой растительностью - высокой травой и
даже крепкими молодыми деревцами. Поэтому-то каждая девушканаходилаздесь
укромный уголок, назначала свидание со своим возлюбленным улюбогостолба,
позади сваленного дерева, в вагонетках.
Поэтому-то каждая девушканаходилаздесь
укромный уголок, назначала свидание со своим возлюбленным улюбогостолба,
позади сваленного дерева, в вагонетках. Все они располагались бок обок,и
никому не было дела до соседа. Казалось, вокругстаройзаброшеннойшахты,
уставшейизрыгатьуголь,наперекорсудьбе,рождалосьновоепоколение,
расцветаласвободнаялюбовь,ккоторойинстинктивнотянулисьрано
беременевшие девушки, едва успев стать женщинами.
А неподалеку обитал стражэтихместстарыйМук,которомуКомпания
предоставиладвекомнатыподсамойбашней,наполовинуразрушеннойи
грозившей окончательно обвалиться, - пришлосьдажесделатьводномуглу
подпорку для потолка. Старик жилтампо-семейному;онссыномводной
комнате, Мукетта в другой. Так как вокнахвсестеклабылиразбиты,он
заколотил их досками. В квартирке было темно, но зато тепло.Впрочем,этот
сторож ничегонеохранял;онходилзалошадьмивВореисовсемне
интересовался разрушенной шахтой Рекийяр, в которой сохранился только ствол,
служивший для вентиляции соседней шахты.
Так и старился дядя Мук среди любовных похождений шахтерскоймолодежи.
Мукетта сбилась с пути уже с десяти лет; ноонанепоходиланапугливую
тщедушную Лидию, а была полной рослой девочкой, иснейгулялибородатые
парни. Отец ничего не говорил ей потому, что онаотносиласькнемуочень
почтительно и никогда не приводила любовников домой. К тому же онпривыкк
таким происшествиям. Когда бы он ни шел в Вореилиобратно,когдабыни
выходил из своей норы, он всегда натыкался на какую-нибудьпарочку;аеще
хуже бывало, если ему приходилось набирать дрова длякухниилитравудля
кролика у дальнего краяизгороди:тогдаонвидел,какодназадругой
выглядывали задорные мордочки всех девчонок из Монсу, истарательнодолжен
был обходить ноги, торчавшие на всех тропинках. Впрочем, эти встречиникому
не мешали - ни старику, думавшему только о том, как бынеспоткнуться,ни
девушкам,которымонпредоставлялзаниматьсясвоимделом;онскромно
удалялся мелкими шажками, нисколько не возражая противзаконаприроды.Но
если девушки знали, что это Мук, то и он в конце концовсталузнаватьих:
так признают болтливых сорок, которые слетаются в сад и садятся нагрушевые
деревья.Ах,молодость,ненасытнаямолодость!Иногдаонсмолчаливым
сожалениемпокачивалголовой,отворачиваясьотшумныхдевиц,громко
вздыхавших в темноте. Толькооднавещьвыводилаегоизсебя:какая-то
парочка взяла скверную привычкуцеловатьсяподокномегокомнаты.Они,
правда, не мешали ему спать, но возились у стены так, что она моглавот-вот
рухнуть.
Каждый вечер к старому Муку приходил в гости его друг дедБессмертный,
совершавший перед ужином обычную прогулку.