- Самое досадное - это взносы, - авторитетным тоном объявилРаснер.-
Пятьдесят сантимов в общий фонд да двафранкасекции-какбудтобыи
пустяки, но бьюсь об заклад, что многие откажутся платить.
- Тем более, - прибавил Этьен, -поэтомусперванадосоздатьздесь
кассу взаимопомощи; если понадобится, мы могли бы превратить ее встачечный
фонд... Во всяком случае,пришловремяподуматьобэтом.Я,сосвоей
стороны, готов, если только готовы другие.
Наступиломолчание.Керосиноваялампанаприлавкекоптила.В
распахнутую дверь явственно доносилсястуклопаты:этоистопниквВоре
засыпал уголь в одну из топок машины.
- Все так дорого! - прибавила г-жа Раснер, вошедшая в комнату имрачно
слушавшая разговор; в своем неизменномчерномплатьеонаказаласьочень
высокой. - Подумайте только, я заплатила за яйца двадцать два су...Водин
прекрасный день все полетит к черту.
Мужчины были того же мнения. Посыпалисьжалобы,одинзадругимони
говорили, сокрушенно вздыхая. Трудно рабочему вынести такую жизнь. Революция
лишь усугубила его бедствия, и одни буржуа так разжирели с 89-гогода,что
не оставляют трудовому люду даже объедков со своих тарелок. Пусть скажутпо
чистой совести,перепалолихотьчто-нибудьнадолюрабочихизтого
благополучия и несметных богатств, которыенажитызастолет?Надними
только глумились, объявив их свободными; да, им предоставили свободу умирать
с голоду; но этого они и раньшенебылилишены.Голосоватьзакаких-то
прожорливых проходимцев, которые думают о них, как о прошлогоднемснеге,-
от этого у них не станет больше хлеба в квашне. Нет, такилииначе,нос
этимнадопокончить-будьтозаконнымпутем,чинно,повзаимному
соглашению, или же путем насилия, когда будут все жечь и будутрезатьдруг
друга. Если не мы, то наши дети, наверное,всеэтоувидят,ибостолетие
должно неминуемо завершиться другой революцией, на этот раз - рабочей. Будет
разгром, который перевернет все общество во всех его слоях, чтобыпостроить
его вновь на основах справедливости и честности.
- В один прекрасный день все должнополететькчерту,-решительно
повторила г-жа Раснер.
- Да, да, все полетит к черту! - подтвердили мужчины.
Суварин гладил уши Польши, и носикееморщилсяотудовольствия.Он
заговорил вполголоса, какбыпросебя,глядявпространствоневидящим
взором:
- Возможно ли увеличить заработную плату? В силу железного закона,она
сводится к самой ничтожной сумме, необходимой только для того, чтобы рабочие
ели сухую корку хлеба да плодили детей... Если онападаетчересчурнизко,
рабочие начинают умирать с голоду; возникаетпотребностьвновыхрабочих
руках, и заработная платаподнимается.Еслижеонаслишкомповышается,
приток рабочих усиливается,онасновападает.
Еслижеонаслишкомповышается,
приток рабочих усиливается,онасновападает.Это-равновесиепустых
желудков, обрекающее рабочего на вечную голодную каторгу.
Когда он забывался и начинал развивать своивзглядыкакобразованный
социалист,ЭтьениРаснерслушалиегостревогой:ихсмущалиего
неутешительные выводы, и они не знали, что возразить.
- Слышите, - продолжал он своим обычноспокойнымтоном,глядяимв
лицо, - надо все уничтожить, иначе мы снова будем голодать. Да, да!Анархия
- и ничего больше! Земля, омытая кровью иочищеннаяогнем!..Потомвидно
будет.
- Господин Суварин вполне прав, - заявила г-жа Раснер.
Несмотря насвоюбунтарскуюрезкость,онаотличаласьчрезвычайной
учтивостью.Эгьен,вотчаянииотсвоегоневежества,нехотелбольше
принимать участия в споре. Он поднялся и сказал:
- Идем спать. Что бы там ни было, азавтрапридетсявставатьвтри
часа.
Суварин, потушив свой неизменный окурок,осторожноприподнялтолстую
крольчиху под брюшко и опустил ее на пол. Раснер запервходнуюдверь.Все
молча разошлись. В ушах у них стоялзвон,голова,казалось,распухлаот
важных, волнующих вопросов.
Каждый день вели они те жеразговорывопустевшейзале,собравшись
вокруг единственной кружки пива, которую Этьен пилцелыйчас.Ройтемных
мыслей, дремавших до сих пор у него вголове,оживал,кругозорегостал
шире. Ощущая настоятельную потребность взнании,Этьендолгонерешался
просить книг у соседа; у того, как на грех, были только книги на немецкоми
русском языках. Наконец он где-то раздобыл французскую книгу о кооперативных
товариществах. По словам Суварина, и этобылаерунда.Крометого,Этьен
регулярно читал анархистский листок "Борьба",издававшийсявЖеневе;его
получал Суварин.Впрочем,несмотрянаихежедневноеобщение,машинист
оставался всетемжезамкнутымчеловеком;казалось,онпроходитсвой
жизненный путь без увлечений, без любви, не вкушая никаких благ.
В начале июля положение Этьена улучшилось. Неожиданныйслучайнарушил
бесконечное однообразие, жизни в шахте: рабочие вдругобнаружиливпласту
Гийома смешение пород,целуюпертурбациювугольномслое.Этослужило
несомненным признаком трещины; и действительно, вскоре напали на трещину,о
существованиикоторойнеподозревалидажесамиинженеры,несмотряна
превосходное знаниепочвы.Событиеэтоозадачиловсюшахту;толькои
говорили, что об исчезнувшей жиле, которая, видимо, спустилась ниже,поту
сторону трещины. Старые углекопы стали повсюду разнюхивать, словно охотничьи
собаки, высланные в погоню за углем. Но пока чторабочиенемоглисидеть
сложа руки, и поэтому Компания назначила торги на разработкууглявновых
местах.