По вечерам
во время танцев зал освещался четырьмя керосиновымилампами,висевшимипо
углам.
В то воскресенье танцы начались с пяти часов, когда в окнаещеглядел
белый день. К семи часам обе комнаты были ужебиткомнабитыпосетителями.
Снаружи поднялсябурныйветер,вздымавшийоблакачернойпыли,которая
слепила глаза иосыпаласковородыуторговцевсъестным.Маэ,Этьени
Пьеррон, войдя в зал, увидалиШаваля,танцевавшегосКатриной.Филомена
стояла одна и смотрела на них. Ни Левак, ни Захариябольшенепоявлялись.
Скамеек в зале не было, ипотомуКатринапослекаждоготанцаподходила
отдыхать к столу, где сиделотец.ПозвалиФиломену,нотапредпочитала
стоять. Смеркалось. Три музыканта игралисостервенением;взалецарила
общая сумятица - шевелилисьбедра,груди,сплетенныеруки.Новотпри
громких криках зажглись четыре лампы, и все сразу осветилось: красныелица,
растрепанные и прилипшие к коже волосы, разлетающиеся юбки,разносившиепо
залу острый запах пота. Маэ указал ЭтьенунаМукетту,круглуюижирную,
словно кусок сала, которая бешенокружиласьвпаресвысокимхудощавым
рабочим; должно быть, она утешилась и нашла себедруга.Наконецввосемь
часов появилась жена Маэ с Эстеллой на руках; за нею следовала вся детвора -
Альзира, Анри и Ленора. Маэ пришла прямо сюда, уверенная, чтонайдетздесь
своего мужа. Ужинать можно позже, все сыты после кофе и пива.Пришлитакже
жены других углекопов. Все начали шептаться,заметив,чтоследомзаМаэ
вошла жена Левака в сопровождении Бутлу, который вел за руку детейФиломены
- Ахилла и Дезире. Обе соседки были, по-видимому,внаилучшихотношениях:
они то и дело обращались одна к другой иразговаривали.Подорогеуних
произошло крупное объяснение, и жена Маэ, какнитяжкобылоейлишиться
заработка Захарии, дала согласие на его свадьбу с Филоменой, убежденнаятем
доводом, что заработок этот уже непринадлежитейпоправу.ТеперьМаэ
старалась казаться веселой, хотя насердцеунеебылотревожно,иона
спрашивала себя, как она будет сводить вхозяйствеконцысконцами,раз
кошелек станет еще более тощим.
- Садись сюда, соседка, - проговорила Маэ, указывая на стол, за которым
ее муж пил пиво с Этьеном и Пьерроном.
- А моего здесь нет? - спросила жена Левака. Товарищи сказалией,что
Левак скоро вернется. Бутлу,
дети и все мужчины со своими кружками тесноуселись,составиввместе
два стола. Спросили пива. Увидав мать и обоихсвоихдетей,Филоменатоже
решилась подойти. Она села на предложенный ей стулибыла,видимо,очень
довольна, узнав, чтовопросоеесвадьбенаконецрешен.Потом,когда
хватились Захарии, она проговорила своим мягким голосом:
- Я жду его, он там.
Маэ обменялся взглядом с женой. Значит, она согласилась? Он нахмурился,
стал молча курить.
Значит, она согласилась? Он нахмурился,
стал молча курить. Он тоже был поглощен заботой озавтрашнемднеивидел
неблагодарность детей, которые одинзадругимженятсяивыходятзамуж,
бросая родителей в нужде.
Танцы между тем продолжались. Кадриль подходила к концу, весь зал тонул
врыжеватойпыли;стеныдрожали,корнет-а-пистониздавалрезкие,
пронзительные звуки, словнотревожныйпаровозныйсвисток.Когдатанцоры
останавливались, от них валил пар, как от лошадей.
- Помнишь, - сказала женаЛеваканаухосвоейсоседке,-тыеще
говорила, что задушишь Катрину, если она выкинет глупость?
Шаваль подвел Катрину к семейному столу, и оба, ставзастуломотца,
принялись допивать пиво из своих кружек.
- Ну, это только так говорится!.. - покорным тоном ответила Маэ. - Но я
успокаиваю себя тем, что у нее не может быть ребенка. В этомяубеждена!..
Вот если бы она родила да мне пришлось бы выдать ее замуж! Что бымыстали
тогда есть?
Корнет-а-пистон заиграл польку. Когдавозобновилсяпрежнийшум,Маэ
тихим голосом поделился с женой одной мыслью: что, если бы им взятьжильца?
Этьена хотя бы? Он как раз ищет комнату со столом. Местонайдется,-ведь
Захарияскороуйдетотних;иденьги,которыхонилишатся,отчасти
пополнятся другим путем. У жены Маэ прояснилосьлицо:да,мысльхорошая,
надо будет это устроить.
Ей показалось, что они снова спасены от голодной смерти; кнейбыстро
вернулось бодрое настроение, и она заказала еще пива на всех.
Тем временем Этьен старался просветить Пьеррена и подробно объяснял ему
свой проектустройствакассывзаимопомощи.Онужесовсембылоубедил
Пьерронаприсоединиться,ноимелнеосторожностьоткрытьемуистинное
назначение кассы.
- Если у нас будет забастовка, ты понимаешь, какую пользу принесетнам
касса? Плевать тогда на Компанию. Касса даст деньги на первоевремя,чтобы
выдержать борьбу... Ну, согласен?
Пьеррон побледнел и потупил глаза.
- Подумаю, - пробормотал он. - Хорошее поведение - лучшая касса.
Тут Маэ завладел Этьеном и без околичностей смело предложил взять его к
себе в жильцы. Молодой человек тотчас же согласился: ему очень хотелось жить
в поселке и ближе сойтись с товарищами. Все решили сдвухслов.ЖенаМаэ
сказала, что с переселением придется повременить до свадьбы Захарии.
В это время вернулся наконец Захария с Муке и Леваком. Онипринеслис
собою запах "Вулкана" - запах можжевеловойводкииострыхдухов,какими
душатся публичные женщины с неопрятным телом. Мужчины были совершенно пьяны;
очень довольные своими похождениями, они подталкивали друг другалоктямии
пересмеивались. Когда Захария узнал, чтоегонаконецрешилиженить,ему
стало так весело, чтоондажезахлебнулсяотсмеха.Филоменаспокойно
объявила, что ей приятнее, когдаонсмеется,нежели,когдаонаплачет.