Когда поезд останавливался,
чтобы пропуститьвстречный,удавалосьпроскользнутьвпередипройтик
Беберу,правившемулошадью;этобылолюбимейшееразвлечениеЖанлена.
Желтоволосый, лопоухий, с худой обезьяньеймордочкойизеленымиглазами,
сверкавшими в темноте, онподкрадывалсяисподтишка,безлампочки,щипал
товарища до крови ивыкидывалвсевозможныезлыешутки.Болезненнорано
созревший, он, казалось, обладалтемнымчутьемиловкойизворотливостью
недоноска, возвратившегося в первобытное, животное состояние.
После обеда старый Мук привел мальчикам Боевую, так как теперь былаее
очередь. На запасном путилошадьостановиласьиначалахрапеть.Жанлен
подбежал к Беберу и спросил его:
- Что случилось со старой клячей? Чего она стала?.. Этак онамненоги
переломит.
Бебер не мог ему ответить итолькосильнеенатянулвожжи,таккак
Боевая, чуя приближение встречного поезда, оживилась. Лошадьиздаличутьем
узнала свою товарку Трубу, к которой питала самую нежную дружбу с тогодня,
как ту впервые спустили в шахту. Дружбаэтанапоминаласердечнуюжалость
старого мудреца, жаждущего успокоить своегоюногодруга,даваяемуурок
покорности и терпения. Труба все не привыкала и безучастно тащила вагонетки,
низко опустив голову, ослепленная мраком, вечнотоскуяосолнце.Поэтому
всякий раз, как Боеваявстречалаее,лошадьпротягивалакнейголову,
фыркала и облизывала, как бы желая приласкать и приободрить.
- Черт! - выругался Бебер. - Скажите на милость, они еще лижутся!
А когда Труба прошла мимо, он сказал:
- Ишь ты, старая кляча-то с норовом!.. Она всегда такостанавливается,
когда почует что-то неладное, камень или яму: остерегается, не хочет,чтобы
ее раздавило... Я не знаю, что там нынче за дверью. Она толкает ее ногой,а
сама ни с места... Ты ничего не заметил?
- Нет, - ответил Жанлен. - Тольководытампоколено.Поездснова
тронулся. На дальнейшем пути Боевая, открыв
головой вентиляционную дверь, снова отказалась идтиизаржала,дрожа
всем телом. Наконец она решительно понеслась во весь опор.
Жанлен, запиравший дверь, остался позади.Оннагнулся;посмотрелна
болотце, в котором плескался, потом поднял лампочку и увидал, чтокрепление
сильно подалось под напором почвенной воды. В этовремяподошелзабойщик,
некий Берлок, он же Шико, ушедший с забоя раньше времени, так какторопился
домой к жене, котораядолжнабылародить.Онтожеостановилсяистал
осматривать крепления. Вдруг, в ту самую минуту, как мальчик собрался бежать
вдогонку за поездом, раздался страшный треск, и обвалпоглотилобоих-И
рабочего и ребенка.
Наступила глубокая тишина. Обвал произвел такое сотрясение воздуха, что
галерея наполнилась тяжелыми клубами пыли. Со всех сторон, с самых удаленных
участков, сбегались ослепленные, запыхавшиеся углекопы. Лампочкипрыгалиу
них в руках и слабо освещали черных людей, бегущих в глубинеэтойкротовой
норы.
Лампочкипрыгалиу
них в руках и слабо освещали черных людей, бегущих в глубинеэтойкротовой
норы. Рабочие, достигшиепервымиместаобвала,стали,кричать,созывая
товарищей. Другая партия,изглубинызабоев,находиласьпотусторону
обвалившейсяземли,котораязасыпалавходвгалерею.Тотчасжебыло
установлено, что потолок проломился на протяжении десяти метров, небольше.
Повреждение не так уж велико. Вдруг увсехпохолоделонасердце:из-под
обломков послышалось предсмертное хрипение.
Бебер бросил свой поезд и примчался, повторяя:
- Там Жанлен! Там Жанлен!
В это самое мгновение из боковойгалереи,выбежалМаэ,асним-
ЗахарияиЭтьен.Маэбылвотчаяниииизвергалругательствоза
ругательством:
- Черт побери! Черт побери! Черт побери!
Примчавшиеся Кдтрина, Лидия и Мукетта рыдалиотстрахасредиобщего
смятения и мрака. Их хотели унять, но они совершенно обезумели и прикаждом
новом стоне ревели еще сильнее.
Прибежал штейгер Ришомм. Он пришел в отчаяние, оттого чтониинженера
Негреля, ни Дансарта не было в шахте. Приложив ухо к глыбе, онприслушался;
нет, эти стоны непохожинастоныребенка;там,несомненно,находится
взрослый. Маэ не переставал окликать Жанлена. В ответ не раздалось ни звука.
Ребенка, вероятно, задавило насмерть.
Между тем однообразный хрип не утихал. Пытались говоритьсумирающим,
спрашивали, как его зовут. В ответ слышалось только одно хрипение.
- Скорей! - твердил Ришомм,которыйужераспорядился,чтобыначали
откапывать засыпанных. - После поговорите.
Углекопы с двух противоположных сторон принялисьмотыгамиилопатами
расчищать обвал. Шаваль молчаработалвместесМаэиЭтьеном;Захария
распоряжался уборкой земли. Настало время окончания работ; никто ещеничего
не ел, но ни один из углекопов и не помышлял о том, чтобы идтидомой,пока
товарищам грозит гибель. А в поселке могли обеспокоиться, видя, что никто не
возвращается. Предложили послать туда женщин. Однако ни Катрина, ни Мукетта,
ни даже Лидия упорно не соглашались уйти, прежде чем всего не узнают.Кроме
того, они помогали при расчистке породы.ТогдапоручилиЛевакуподняться
наверхисообщитьобобвалеснезначительнымиповреждениями,которые
исправляются. Было около четырех часов, а рабочие меньше чем в час выполнили
уже работу почти целого дня; по расчету, половиназемлибылаужевынута,
если только не произошло нового оседания свода. Маэ работал с необыкновенной
яростью, упорством и грозно отмахивался, когда кто-нибудь подходил к немуи
предлагал сменить его.
- Осторожнее! - сказал наконец Ришомм. - Мы подходим. Только быихне
задеть.
В самом деле, хрипстановилсявсеявственнее:этобылтот,самый
непрерывный хрип, который давно ужедоносилсядоработающих.