Теперьон,
казалось, слышался под самыми кирками. Вдруг он прекратился.
Все молча переглянулись, дрожаиощущаявомракехолодноедыхание
смерти. Обливаясь потом, углекопы продолжали рыть, напрягаясьизпоследних
сил. Наконец показалась нога; тогда они принялись разгребатьземлюруками,
постепенно освобождая телозасыпанного.Головаоказаласьнеповрежденной.
Когда лампочки осветили лицо, у всех вырвалось имя Шико. Он былещесовсем
теплый. Обвалом ему переломило позвоночник.
- Заверните его и положите в вагонетку, -скомандовал,штейгер,-и
давайте искать малыша. Живей!
Маэ ударил киркой в последний раз ипробилотверстие,черезкоторое
можно было сообщаться с людьми, рывшими землю с другой стороны. Те крикнули,
что нашли Жанлена без чувств, с переломанными ногами, ноещеживого.Отец
взял ребенканарукииунесего.Стиснувзубы,онпродолжалсыпать
проклятия. Катрина и другие женщины снова стали реветь.
Быстро организовали отправку. Бебер привел Боевую, и ее впрягливдве
вагонетки: в первую положили тело Шико, которое поддерживал Этьен, во вторую
сел Маэ с Жанленом на коленях. Мальчик не приходил в сознание; егоприкрыли
сверху шерстянымлоскутом,сорваннымсвентиляционнойдвери.Тронулись
шагом. На каждой вагонеткекраснойзвездойгорелалампочка.Следомшли
углекопы, человек пятьдесят, один за другим, словно вереницатеней.Только
теперь они почувствовали страшную усталость, еле волочили ногиискользили
по грязи, мрачные и угрюмые,какстадовпорупадежа.Чтобыдойтидо
приемочной,потребовалосьоколополучаса.Процессия,окутаннаямраком,
медленно двигалась,иказалось,концанебудетизвилистымгалереями
переходам.
В приемочной Ришомм, пришедший первым, отдалраспоряжениеоставитьв
запасе свободную клеть. Пьеррон тотчас погрузил обе вагонетки.Воднойиз
них так и осталсяМаэсосвоимизувеченнымсыномнаруках,вдругой
поместился Этьен, поддерживавший тело Шико, чтобы оно не упало.Кактолько
рабочиеразместилисьподругимярусамподъемноймашины,клетьстала
подниматься. Подъем продолжался две минуты.Изтрублилхолодныйдождь;
рабочие все глядели наверх, с нетерпениемстремясьсноваувидетьдневной
свет.
К счастью, подручный, посланный к доктору Вандерхагену, застал его дома
и привел с собою.Жанленаимертвецаперенесливнадзирательскую,где
круглый год топился большой камин. Там былиприготовленыведрасгорячей
водой для мытья ног. Накаменномполубылиразостланыдваматраца,на
которые положили рабочего и мальчика. В комнату вошли толькоМаэиЭтьен.
Остальные же, откатчицы, углекопы и подручные, сбежавшиеся совсехсторон,
толпились у входа, вполголоса разговаривая между собою.
Доктор бросил беглый взгляд на Шико и пробормотал:
- Этот готов!.
. Можете его обмыть.
Два надзирателя раздели и обмыли губкой труп, еще весь черный от угля и
грязный от пота.
- Голова не повреждена, - снова заговорил доктор, опустившись на колени
перед матрацем Жанлена. - Грудь тоже... Больше всего досталось ногам.
Он сам раздел ребенка, развязал чепец и с ловкостью няньки снял куртку,
штаны и рубашку. Обнажилось маленькое худое тело, похожее на насекомое,все
в кровоподтеках и ссадинах. На теле мальчика,испачканномчернойпыльюи
глиной, ничего нельзя было разглядеть, пришлось и его обмыть. Жанленсловно
еще больше похудел от прикосновения губки; сквозь бледную и прозрачную кожу,
казалось,проступаликости.Тяжелобылосмотретьнаэтогопоследнего
отпрыска целого поколениянесчастныхлюдей,наэтомаленькоесущество,
жалкое и страдающее, искалеченное обвалом. Когда мальчика обмыли, набедрах
обнаружился ушиб - два красных пятна на бескровной коже.Жанленочнулсяи
застонал. Маэ, опустив руки, стоял в ногах у сына и смотрел на него; из глаз
его катились крупные слезы.
- Ты, верно, его отец, а? - сказал доктор. - Да не плачь, видишьведь,
что жив... Лучше помоги мне.
Доктор обнаружил два простых перелома. Но правая нога внушала опасения:
ее, наверное, придется отнять.
В это время в комнатувошливместесРишоммомНегрельиДансарт,
которым наконец дали знать о происшедшем.Инженерсвидимымраздражением
выслушалотчетштейгера.Наконецонразразился:вечноэтипроклятые
крепления! Сколько раз он говорил, что кончитсячеловеческимижертвами!А
эти скоты только и знают, что грозить забастовкой, если ихзаставятделать
получшекрепления!Возмутительнеевсего,чторасплачиватьсяпридется
Компании! Нечего сказать, большое удовольствие предстоит господину Энбо!
- Кто это? - спросил Негрель уДансарта,которыйсмотрел,кактруп
заворачивали в простыню.
- Шико, один из лучших наших рабочих, - ответил главныйштейгер.-У
него трое детей... Бедняга!..
Доктор Вандерхаген потребовал, чтобыЖанленанемедленноотправилик
родителям. Пробило шесть часов; уже спускались сумерки. Хорошо быувезтии
умершего; инженер приказал запрячьвфургонлошадьипринестиносилки.
Раненого ребенка положили на носилки, а тело умершего перенесли на матраце в
фургон.
Откатчицывсеещестоялиудверей,болтаясшахтерами,которые
задержались, чтобы узнать,вчемдело.Когдадверьизнадзирательской
открылась, все сразу замолчали. Снова образовалось шествие: фургонвпереди,
за ним носилки, а позадикучкалюдей.Выйдяизшахты,процессиястала
медленно подниматься по откосу в поселок. Первые ноябрьские морозыобнажили
бесконечную равнину; ночь медленно окутывала землю, подобно савану, упавшему
со свинцового неба.
Этьен шепотом посоветовал Маэ послатьКатринувперед-предупредить
мать, приготовить ее к этому удару.