Отец шел за носилками совершенно убитый;
он молча кивнул головой, и девушка побежала, потому что они уже подходилик
дому. Но в поселке успели заметить фургон - зловещий ящик, который всембыл
хорошо известен. Обезумевшие женщины высыпали на улицу; трииличетыреиз
них,простоволосые,всмертельнойтревогебросилисьвперед.Скороих
собралось тридцать, потом пятьдесят; всех объял один итотжестрах.Там
мертвый? Кто он? Успокоенные было рассказом Левака, они говорили теперь, как
в бреду: там не один, там погибло целых десять человек, и фургон так и возит
их одного за другим.
Катрина застала мать в тревоге; страшное предчувствие охватилоМаэ.С
первых же слов девушки она закричала:
- Отец погиб!
Напрасно дочь старалась разубедить ее и рассказывала о Жанлене. Маэне
хотелаееслушатьиопрометьюкинуласьвониздома.Увидяфургон,
показавшийся из-за церкви, она побледнела и упала без чувств.
У домов стояли женщины,вытянувшеюионемевотужаса;другиес
трепетом следили, перед каким домом остановится процессия.
Фургон проехал. За ним Маэ заметила мужа, шагавшего рядом сносилками.
Когда Жанлена опустили у дверей дома и мать увидела, что он жив, ноунего
переломаны ноги, в ней произошла внезапная перемена. Без слез, задыхаясьот
гнева, запинаясь, она говорила:
-- Вот как! Теперь они стали калечить нашихдетей!..Обеноги,боже
мой! Что я с ним теперь стану делать?
- Да замолчи ты! - проговорил доктор Вандерхаген, который пришел, чтобы
сделать Жанлену перевязку. - Неужели тебе было былегче,еслибыонтам
остался?
Но Маэ все больше выходила из себя привидеслезАльзиры,Ленорыи
Анри. Помогая нести в дом раненого ребенка и подавая доктору все, что нужно,
она проклинала судьбу и спрашивала, где взятьейденег,чтобыпрокормить
калек. Мало того,чтоустариканогиотказалисьслужить,-теперьи
мальчишка остался без ног! И она не унималась. Между тем изсоседнегодома
тоже доносились раздирающие крики и вопли: это жена и дети Шико плакалинад
трупом. Наступила глухая ночь.Измученныеуглекопыпринялисьнаконецза
ужин; поселок погрузилсявмертвуютишину;еенарушалитолькогромкие
рыдания.
Прошло три недели. Ампутации удалосьизбегнуть.Жанленсохранилобе
ноги, но доктор сказал, что мальчик будетхромать.Послепредварительного
обследования Компания наконец решила выдать Маэ пособие в пятьдесят франков.
Кроме того, обещали приискать маленькому калеке, как толькоонпоправится,
работу на поверхности земли. Но от этого нищетанискольконеуменьшилась,
так как отец после всего пережитого заболел сильнейшей лихорадкой.
С четверга Маэ снова стал ходить на работу, а сейчас быловоскресенье.
Вечером Этьен заговорил о приближающемся сроке - первоедекабря;емубыло
интересно знать, приведет ли Компания в исполнение свою угрозу. В тотвечер
не ложилисьспатьдодесятичасов,поджидаяКатрину,которая,верно,
задержалась с Шавалем.
В тотвечер
не ложилисьспатьдодесятичасов,поджидаяКатрину,которая,верно,
задержалась с Шавалем. Но она не возвращалась. Мать, не говоря нислова,в
бешенстве заперла дверь на замок. Этьен долго не мог уснуть; емунедавала
покоя пустая постель, на которой Альзира занимала так мало места.
Катрина не пришла и на следующее утро; и толькоднем,когдауглекопы
вернулись из шахты домой, Маэ узнали, что Шаваль оставил Катрину у себя.Он
устраивал ей такие безобразные сцены, что она решила наконец остаться сним
жить. Чтобы избежать упреков, Шаваль поспешилпокинутьВореинанялсяв
Жан-Барт, на шахту г-на Денелена. Катрина последовалазанимипоступила
туда же откатчицей. Впрочем, молодая чета осталась по-прежнему жить в Монсу,
у Пикетт.
Сперва Маэ говорил, что изобьетШаваля,аКатринупинкамипригонит
домой. Потом он покорился и махнул рукой:к чему?Всегдатаккончается,-
девушкам нельзя запретить сходиться с милым дружком, раз они этого хотят. Уж
лучше спокойно дожидаться свадьбы. Но жена смотрела на дело не так просто.
- Разве я била ее, когда она спуталась с этим Шавалем?-кричалаона
мертвенно-бледному Этьену, который молча выслушивал ее. -Даотвечайтеже
мне! Вы человек благоразумный... Ведь мы предоставлялиейполнуюсвободу.
Боже мой! Все через это проходят. Взять хотя быменя:когдаотецнамне
женился, я сама была беременна. Но я не убегала от родителей, никогдабыя
не сделала такой подлости: отдавать раньше времени свойподенныйзаработок
человеку, который в немненуждается.Этобезобразие,чтоиговорить!
Кончится тем, что никому неохотабудетиметьдетей.Этьентолькокачал
головой, а Маэ продолжала свое:
- Девушка каждый вечер уходила, кудаейвздумается!Естьлиунее
сердце? И неужто она не могла помочь нам выбратьсяизнуждыиподождать,
пока я не выдам ее замуж? Раз у людей есть дочь, она должна работать, -так
всегда полагается... Но мы, оказывается, были слишком мягки сней,намне
следовало позволять ей баловаться с мужчиной. Им дают палец, а они хотят всю
руку.
Альзираодобрительнокивалаголовой.ЛенораиАнри,испуганные
разразившейся грозой, тихо плакали; а мать все перечисляласвоенесчастья:
сперва Захария - его пришлосьженить;затемдедБессмертный:сидитвот
здесь, на стуле, со сведенными ногами; затем Жанлен,-утогокоститак
плохо срастаются, что он начнет ходить, пожалуй, не раньше чем черездесять
дней; и наконец последний удар, - эта девка Катрина убежала с мужчиной!Вся
семья разваливается. Работать в шахте придется одному отцу.Каконибудут
жить всемером, не считая Эстеллы, на три франка, которые приносит отец?Все
равно, что всем разом броситься в канал.
- Тут ничему нельзя помочь, сколько бытынинадрывалась,-глухим
голосом сказал Маэ. - Самое худшее, может быть, еще впереди.
Этьен сидел, уставившисьвземлю.