Он говорил овеличиииблагодетельномзначенииИнтернационала.На
собраниях, где ему приходилось выступать впервые, Плюшарвсегданачиналс
этого. Он объяснил, какую цель преследует эта организация,-раскрепощение
трудящихся, и наглядно изложил величественное ее устройство: внизу - община,
выше-округ,ещевыше-нацияинаконецнасамойвершине-все
человечество. Руки его медленно поднимались; он как бы надстраивалэтажза
этажом, возводя огромное здание грядущего мира. Затем он перешел к вопросу о
внутреннем управлении: прочитал устав, сказал о съездах, о растущем значении
Товарищества, о расширении программы, которая первоначальнопредусматривала
только вопрос о заработной плате, тогда как в настоящее время она решительно
обращается к коренному преобразованию социального строя;цельпрограммы-
отменить систему наемного труда. Не должно существовать никаких национальных
различий:рабочиевсегомираобъединятсявсвоемстремлениик
справедливости, совместными усилиями сметут всю буржуазную гниль исоздадут
свободное общество,вкоторомтот,ктонетрудится,ничегонебудет
получать! Голос его гремел и отдавался вверху; гирлянды бумажных цветовпод
закоптелым потолком колыхались.
Углекопы заволновались. Раздались голоса:
- Правильно!.. С этим мы согласны!
Плюшар продолжал. Не пройдет и трех лет, как они окажутся победителями.
Он перечислял присоединившиеся к движению народы. Со всехсторонпоступают
заявления о вступлении в организацию. Ни одно новое вероучение не имелоеще
стольких приверженцев. А потом, когда онибудутгосподамиположения,они
продиктуют хозяевам свои законы и скрутят их в бараний рог.
- Да!.. Да!.. Пусть-ка они сами спустятся да поработают в шахтах!
Плюшар жестом призвал всех к молчанию. Теперь он перешелквопросуо
забастовках. В принципе он их не одобрял: этослишкоммедленноесредство;
оно лишь затягивает страдания рабочих. Но пока что они неизбежны, иразуж
забастовканачалась,необходиморешительнопроводитьее;преимущество
забастовок заключается еще в том,чтоонивносятдезорганизациювряды
капиталистов.ИвэтихслучаяхИнтернационалявляетсяподдержкойдля
бастующих.ВПариже,например,вспыхнулазабастовка
металлистов-бронзировщиков, и что же? Как только распространилсяслух,что
Интернационал оказывает поддержкузабастовщикам,предпринимателидотого
испугались, что немедленно пошли на все уступки. В Лондоне забастовала целая
шахта, и владелец выписал рабочих из Бельгии; тогдаИнтернационалнасвой
счет отправил их обратно, и благодаряэтомуположениебастующихшахтеров
было спасено. Достаточно примкнуть к Интернационалу, чтобы привести в трепет
предпринимателей: хозяева знают, что рабочие вступают в рядывеликойармии
трудящихся, решивших лучше умеретьдругзадруга,чемпребыватьрабами
капиталистического строя.
Его прервали рукоплескания. Плюшар отер потсолбаносовымплатком,
упорно отказываясь от кружки пива, которую предлагал ему Маэ. Когда он хотел
вновь заговорить, аплодисменты прервали его.
- Готово! - проговорил Плюшар,обращаяськЭтьену.-Достаточнос
них... Скорей сюда членские билеты!
Он нырнул под стол и достал черную шкатулку.
- Граждане! - крикнул он, стараясь покрыть шум. - Вот членскиебилеты.
Прошу делегатов к столу, я передам им эти билеты, а они раздадутихвам...
Остальное мы оформим потом.
Раснер выскочил вперед,всеещепытаясьпротестовать.Этьентакже
поднялся,намереваясьпроизнестиречь.Произошлозамешательство.Левак
размахивал руками, как бы готовясь к драке. Маэ говорил стоя, но нельзя было
разобрать ни слова. Сутолока росла, с пола поднималасьпыль,летучаяпыль
после недавних балов; в воздухе чувствовался резкий запах пота.
Вдруг отворилась боковая дверь, и показалась вдова Дезир,заполняяее
всем своим корпусом; зычным голосом сна крикнула:
- Замолчите вы, бога ради!.. Жандармы!
То был комиссар округа; он явилсявсопровождениичетырехжандармов
составить протокол и запретить собрание, но опоздал. Хозяйка минутнапять
задержала их у входа, говоря, что это ее дом и никто не вправе запретитьей
принимать у себя знакомых. Но ее силой заставили отступить, ионапобежала
предупредить своих ребят.
- Надо удирать через эту дверь, - продолжала она. - Водворекараулит
негодяй-жандарм, но это ничего: дровяной сарайчик выходит в переулок...Ну,
живо!
Комиссар уже стучал в дверь; ему не открывали, и он грозил выломать ее.
Очевидно, какой-нибудь шпион донес особрании.Комиссаркричал,чтооно
незаконно, что много рабочих пришло без пригласительных билетов.
Между тем суматоха в зале все увеличивалась. Нельзя былоуходитьтак:
ведь не успели проголосовать - ни вопроса о вступлениивТоварищество,ни
вопроса о продолжении забастовки. Все говорили разом.Наконецпредседатель
решил поставить на открытое голосование оба вопроса одновременно.Поднялись
руки;делегатыпоспешнозаявили,чтоониуполномоченыпредставлять
отсутствующих товарищей. Так, десять тысяч шахтеров из Монсусталичленами
Интернационала.
Все начали быстро расходиться. Чтобы прикрыть отступление, вдоваДезир
удерживаладверь,вкоторуюжандармыколотилиприкладами.Шахтеры
перескакивали через скамьи и убегали друг за другом через кухнюидровяной
сарай. Распер исчез одним изпервых,занимпоследовалЛевак,успевший
позабыть о своем негодовании; он думал только о том, гдебывыпитькружку
пива для подкрепления. Этьен схватил шкатулкуиневыпускалееизрук;
вместе с Плюшаром и Маэ он стоял и ждал: они считали длясебячестьюуйти
последними. Не успели они выйти, как отскочилзасов,икомиссарочутился
лицом к лицу с хозяйкой, грудь и живот которой явились последней баррикадой.