Правда,этобылипоследствиятяжелойработы,нониктоне
жаловался, - ужаснее всего, что приходилось мучительно голодать:впоселке
люди уже начинали умирать, как мухи. Надо было во что бы то ни сталодобыть
пищи. Что делать, где искать помощи?
Сумерки сгустились, и в комнате стало еще мрачнее и печальнее. У Этьена
сердце разрывалось; после минутного колебания он,видимо,принялкакое-то
решение.
-Погодите-ка,-сказалон.-Япойдупопробую,может,найду
чего-нибудь поесть.
И он вышел. Он вспомнил про Мукетту и решил пойти к ней. УнееДолжен
быть хлеб, она охотно уделитему.БылодосадновозвращатьсявРекийяр:
девушка опять станет целовать ему руки, словно влюбленная рабыня. Нодрузей
не оставляют в беде, и он, еслиэтопонадобится,дажерешилбытьснова
ласковым с Мукеттой.
- Я тоже пойду, - сказала Маэ. - Глупо сидеть сложа руки.
Она вышла вслед заЭтьеномиизовсехсилзахлопнуладверь.Все
домашние молча и неподвижно остались сидеть при слабом свете огарка, который
зажгла Альзира. Очутившись на улице, Маэ остановилась враздумье,апотом
постучалась к Левакам.
- Послушай-ка, я намедни одолжила тебе хлеб. Не можешь литымнеего
отдать?
Но онаневольнозамолкла:то,чтоонаувидела,оказалосьвесьма
неутешительным, - в доме была, видимо, еще горшая нужда, чем у нее самой.
Жена тупо смотрела на потухший очаг; муж,которогознакомыегвоздари
подпоили на пустой желудок, лежал настолеиспал.Бутлу,прислоняськ
стене,машинальнотерсяобнееплечами;уэтогодобрякабылкрайне
удрученный вид: семейство Леваков поглотило все егосбережения,ионкак
будто удивлялся, что теперьемусамомуприходитсяподтягиватьживотот
голода.
- Хлеба! Эх, милая моя! - ответила Левак. - Я бысаматебяпопросила
одолжить мне еще один каравай.
Левак мучительно пробормотал что-то во сне; женараздраженноплюхнула
его лицом об стол,
- Молчи ты, свинья! Если тебе жжет кишки, тем лучше!..Чемнапиваться
на чужой счет, ты бы попросил у приятелей двадцать су взаймы!
И она продолжала браниться, не зная, на ком сорвать злобу. Хозяйство ее
давно пришло в полный упадок, в комнате было до тогогрязно,чтоотпола
поднималась нестерпимая вонь. Да пропади все пропадом, ей наплевать! Ее сын,
этот негодяй Бебер, тоже с утра не приходил, и мать кричала, что еслиони
вовсе не вернется, тем лучше: меньше забот. Затем она объявила, чтоложится
спать. По крайности, хоть согреться можно будет. Она подтолкнула Бутлу.
- Ну, ты, идем наверх, что ли! Огонь потух,асвечкузажигатьнек
чему: на пустые тарелки, что ли, смотреть!.. Ну, идешь,Луи?Говорютебе,
ляжем вместе; прижмемся - легче станет... А этот чертов пьяница пускайодин
тут мерзнет!
Выйдя от Леваков, Маэ решительным шагом пересекла сады и направиласьк
Пьерронам.
. Ну, идешь,Луи?Говорютебе,
ляжем вместе; прижмемся - легче станет... А этот чертов пьяница пускайодин
тут мерзнет!
Выйдя от Леваков, Маэ решительным шагом пересекла сады и направиласьк
Пьерронам. В доме у них слышался смех, но когдаонапостучалась,внезапно
все стихло. Ей долго не отпирали.
- А, это ты! - воскликнула Пьерронша, притворяясьизумленной.-Ая
думала - доктор.
Не давая Маэ опомниться, онапродолжала,указываянамужа,который
сидел у жарко натопленного камина:
- Ох, он все болен, все не поправляется. По виду ничего не скажешь,но
у него в животе что-тонеладно.Емунеобходимотепло,-вотитопим,
прожигаем на уголь все, что у нас еще осталось.
В самом деле, толстяк Пьеррон навидказалсясовершенноздоровыми
цветущим, как он ни старался тяжелодышать,чтобыпоходитьнабольного.
Войдявкомнату,Маэтотчаспочуяласильныйзапахжареногокролика:
очевидно, с ее приходом поспешили унестиблюдо.Настолебылирассыпаны
хлебные крошки, а посредине красовалась бутылка вина, которую забыли убрать.
- Мама пошла в Монсу раздобыть хлеба, - продолжала Пьерронша. - Мы ее с
нетерпением поджидаем.
Тут голос у нее пресекся: она увидала, кудасмотритсоседка,итоже
заметила бутылку. Она тотчас нашлась и рассказалацелуюисторию:да,это
господа из Пиолены принесли ее больномумужубутылкувина,котороеврач
прописал. И она рассыпаласьвпохвалах.Чтозаславныелюди!Особенно
барышня - не гордячка, заходит в дома к рабочим и сама раздает им пособия!
- Ну, как же, - сказала Маэ, - я их знаю.
У нее сжалось сердце при мысли, что помощь почему-товсегдаоказывают
тем, кто всего менее нуждается в ней, а ей всегда неудача;этигосподаиз
Пиолены льют воду в бездонную бочку. Как это сна невидалаихвпоселке?
Может быть, ей все же удалось бы получить от них хоть что-нибудь.
- Я зашла, - решилась наконецМаэ,-узнать,такжелитуговам
приходится, как мне?.. Не можешь ли ты одолжить мне хоть немного вермишели?
Пьерронша стала шумно выражать полное отчаяние.
- Ничего нет, моя дорогая, как есть ничего, ни крупинки!.. Мама всене
возвращается, а это значит, что ейнеповезло.Придетсялечьспатьбез
ужина.
В эту минуту снизу из погреба послышался плач. Пьерроншаобозлиласьи
ударила кулаком в дверь. Это негоднаядевчонкаЛидия,-целыйденьона
где-то таскалась, и вот ее заперли за то, что она к пяти часам невернулась
домой. С ней никакого сладу нет, она все больше отбивается от рук.
А Маэ все стояла в комнате и не могла заставить себяуйти.Откамина
разливалось такое живительное тепло, что у нее щемило сердце от всегоэтого
уюта; при мысли, что здесь в доме люди едятвдоволь,онаещемучительнее
ощущала голод.