Однакоонпредпочелспоритьи
взывать к благоразумию.
- Вы хотите пять сантимов? Я допускаю, что работа этогостоит.Только
я-то не могу вам их дать. Если я на это пойду, то просто вылечувтрубу...
Поймите, что я должен жить хотя бы для того, чтобы и вы моглижить...Ау
меня больше нет сил: малейшее увеличение себестоимости добычи угляприведет
к банкротству... Два года назад,помните,вовремяпоследнейстачки,я
уступил; тогда еще было возможно. Но это повышение платы меня разорило, ия
бьюсь вот уже два года... А теперь я скореесоглашусьсейчасжеприкрыть
свою лавочку, чем через месяц ломать себе голову, где достать денег, чтобы с
вами расплатиться.
Шавальзлобнозасмеялсявлицохозяину,которыйтакоткровенно
выкладывал перед ними свои дела. Другие повесили носы: упрямым, недоверчивым
людям никак нельзя было втемяшить, что хозяин не наживает миллионов на своих
рабочих.
ТогдаДенеленсталнастойчивее.Онпринялсяобъяснятьимсвою
постоянную борьбу с Монсу, которое все время начеку, чтобыегопроглотить,
как толькооноплошаетисломаетсебешею.Этастрашнаяконкуренция
заставляет его быть экономным, тем более что значительная глубинаЖан-Барта
увеличивает расходы по добыче - обстоятельство чрезвычайнонеблагоприятное,
едвауравновешиваемоетолщинойугольногослоя.Ипослетойпоследней
забастовкионнизачтонеповысилбызаработнойплаты,еслибы
необходимость не заставила его тянуться за Монсу,дакабынестрах,что
рабочие его покинут. А теперь... пусть они сами подумают озавтрашнемдне!
Чего они добьются, когда он вынужден будет все продать иониочутятсяпод
ярмом Правления? Он ведь не царит в далеком неведомом святилище;оннеиз
тех акционеров, что держатуправляющих,чтобыстричьрабочего,которого
акционер никогда не видал в глаза; он простохозяин,рискующийнетолько
состоянием, но и всем, что у него есть: своим умом, здоровьем, дажежизнью.
Прекращение работы - смерть для него, потомучтоунегонетзапасов,а
заказывсеравнодолжныбытьвыполнены.Акапитал,затраченныйна
оборудование,развеможетбездействовать?Ведьонвзялнасебя
обязательства. Кто уплатит деньги, доверенныеемудрузьями?Этобылобы
просто банкротством.
- Так вот что, друзья, - сказал Денелен в заключение,-яхотелвас
убедить... Нельзя предлагать человекусамогосебяпогубить,нетакли?
Прибавить вам пять сантимов или допустить вашу забастовку-дляменявсе
равно, что перерезать себе горло.
Он умолк.Пронессяропот.Частьуглекоповпоколебалась.Некоторые
направились к шахте.
- Во всяком случае, - сказал один из штейгеров, - все могут действовать
по собственному усмотрению.
Он умолк.Пронессяропот.Частьуглекоповпоколебалась.Некоторые
направились к шахте.
- Во всяком случае, - сказал один из штейгеров, - все могут действовать
по собственному усмотрению. Кто желает работать?
Катрина подошла одна из первых. Но Шавальвбешенствеоттолкнулее,
крикнув:
- Мы все заодно. Только подлецы бросают товарищей!
С этой минуты казалось, что соглашениеневозможно.Шумвозобновился.
Людей выталкивали из шахтыкулаками,онирисковалибытьзадавленнымив
свалке. Директор в отчаянии попытался один бороться с этой толпой,обуздать
ее угрозами - все было тщетно, и он отступил.
Денелен оставался еще несколько минут в приемочной конторе;задыхаясь,
он опустился на стул, обескураженный своим бессилием,безединоймыслив
голове. Придя наконец в себя, он приказалодномуизнадзирателейпозвать
Шаваля. Когда тот пришел и согласился его выслушать, хозяин жестом пригласил
других удалиться.
- Оставьте нас.
Денелену пришла мысль поразведать, что задумал этот молодец.Спервых
же слов он почувствовал,чтопереднимчестолюбец,снедаемыйстрастной
завистью. Денелен решил взять еголестью,сталудивляться,почемутакой
способныйрабочийсамгубитсвоебудущее.Онужедавнокнему
приглядывается, хочет выдвинуть его. В конце концов Денелен прямопредложил
назначить его через некоторое время штейгером:Шавальслушалмолча,сжав
кулаки; но понемногу они разжимались. В голове его шла большая работа:если
он будет настаивать на забастовке, то, в лучшемслучае,станетпомощником
Этьена; а тут открывается совсем другаядорога:онможетпройтивряды
начальства. Он почувствовал, как его охватывает и пьянит честолюбие. Ктому
же партиязабастовщиков,которуюонподжидалсутра,досихпорне
появлялась. Вероятно, что-нибудь ей помешало, можетбыть,жандармы;самое
время было покориться. Но онещепродолжалотрицательнокачатьголовой,
разыгрывать неподкупного, с негодованием бить себя в грудь. В концеконцов,
не сказав ни слова хозяину о свидании,котороеонназначилтоварищамиз
Монсу, Шаваль обещал успокоить своих и уговорить их спуститься в шахту.
Денелен не показывался, даже штейгеры держались встороне.Втечение
целого часаонислушали,какШавальораторствовалиспорил,стояна
вагонетке в приемочной. Часть рабочих в ответемусвистала,стодвадцать
человек ушло, упорно отстаивая его жепредложение.Былужевосьмойчас,
начинался день - ясный, веселый, морозный. Ивдругшахтаопятьпришлав
движение - прерванная работа возобновилась. Встрепенулась машина, вкоторой
заходил главный рычаг, разматывая канаты валов. Затем под сигнальныезвонки
начался спуск рабочих,клетинаполнялись,исчезали,показывалисьснова,
шахтапоглощалаочереднуюпорциюподручных,откатчицизабойщиков,а
приемщики с грохотом катили вагонетки по чугунному полу.