Евстафия,стоявшуюнаискосокотнегоисловно
выписанную сепией на синеве неба,совсемисвоимирозетками,большими
сводчатыми окнами, колоколенкой и шиферными кровлями. Флоран остановился в
темном закоулке улицы Монторгей,откудавиднелсясрезанныйуголулицы
Монмартр со сверкающими на балконахзолотымибуквамияркихвывесок.А
когда Флоран возвращался кперекрестку,еговниманиепривлеклидругие
вывескискрупнымичернымиикраснымилитераминавыцветшемфоне:
"Москательные и аптекарские товары.Торговлямукойисухимиовощами".
Угловые дома с узкими окошками пробуждались от сна; впросторнойновизне
улицы Новый мост бросались в глаза желтыеидобротныестаринныефасады
Парижа былых времен.НауглуулицыРамбютощеголеватыеприказчикив
жилетках, узких панталонах иширокихбелоснежныхнарукавниках,стояв
пустых витринахбольшогомагазинановинок,выставлялитовар.Немного
подальше фирма Гийу, мрачная, как казарма,скромновыставилазасвоими
зеркальнымистекламизолотистыепачкибисквитногопеченьяивазыс
пирожными. Открылись все лавки. Рабочие в белых блузах, с инструментом под
мышкой, ускоряя шаг, переходили шоссе.
Клод по-прежнему стоял на скамье. Он вытягивалшею,стараясьувидеть
все, что делается в глубине улиц. Вдруг он заметил в толпе, над которой он
возвышался, белокурую лохматую голову и рядом снейчерную,кудрявуюи
растрепанную головку.
- Эй, Майоран! Эй, Кадина! - закричал он.
Голос его заглушала шумная толпа, он спрыгнул на землюибросилсяза
ними. Тут он сообразил,чтозабылоФлоране,и,стремглавкинувшись
обратно, торопливо сказал:
- Живу я в конце тупикаБурдоне,запомните...Мояфамилиянаписана
мелом на двери: Клод Лантье... Заходите посмотреть офорт улицы Пируэт.
Он исчез. Имя Флорана было ему неизвестно, он покинулновогознакомца
на тротуаре так же, как и встретил, успев лишь изложить емусвоивзгляды
на искусство.
Флоран остался один. Сначала он обрадовался одиночеству. После того как
г-жа Франсуа подобрала его на улице Нейи, он был словно в забытьи, которое
перемежалось такими муками,чтоФлоранутратилясноепредставлениео
действительности. Но вот наконец он свободен; ему захотелось встряхнуться,
сбросить с себя нестерпимый морок гигантскойжратвы,которыйпреследует
его по пятам. А голова была по-прежнему пуста, и он сознавалтолько,что
опять чувствует смутный страх. Светало, теперь его могли заметить;Флоран
оглядел свои жалкие брюкиисюртук.Онзастегнулсянавсепуговицы,
очистил от пыли брюки, попробовал кое-как придать себе приличный вид - ему
казалось, что черные лохмотья кричат о том, откуда он явился. Он сиделна
середине скамьи, рядомсбедняками,бродягами,приютившимисяздесьв
ожидании солнца. Ночи на рынке - отрада для бездомных.Двоеполицейских,
еще в ночной форме, в накидках с капюшонами и в кепи, прогуливались боко
бок вдоль тротуара, заложиврукизаспину;всякийраз,проходямимо
скамейки, они косились на учуянную ими дичь.
Флоранвообразил,чтоего
опознали, что полицейские совещаются, неарестоватьлиего?Егообуял
ужас, неистово захотелось встать, бежать. Но он не отважился, не знал, как
ему уйти. Это была пытка - сидеть под ежеминутными взглядамиполицейских,
терпеть этот неторопливый и холодный осмотр!НаконецФлоранвстал;еле
сдерживаясь, чтобы не пуститься наутек так быстро,кактолькопозволяют
его длинные ноги, он медленноретировался,втянувголовувплечи,со
страхом ожидая,чтогрубыерукиполицейскихвот-вотсхватятегоза
шиворот.
Им владела только одна мысль, лишь одно стремление - убратьсяподальше
от рынка. Он выждет, продолжит свои поиски позднее,когдабудетнетак
людно. Три улицы, сходившиеся наперекрестке,-Монмартр,Монторгейи
Тюрбиго, - вызывали в нем тревогу: они были забиты экипажамивсехвидов;
тротуар кругом покрывали овощи. Тогда Флоран пошел прямо вперед, доулицы
Пьер-Леско; но рынок, где торговали кресс-салатом и картофелем,показался
ему и вовсе непроходимым. Он предпочел пойти по улице Рамбюто.Однакона
Севастопольском бульваре образовался такой затор изфургонов,тележеки
шарабанов, что Флоран решил свернуть на улицуСен-Дени.Здесьонснова
попал в гущу овощей. По обоим тротуарам только чтовыставилисвойтовар
уличные торговцы, положив доски на высокиекорзины;наводнениекапусты,
моркови, репы возобновилось. Рынок выступил из берегов. Флоранпопробовал
выбраться из потока, который преследовал его всюду, куда бы оннибежал,
он попытался было пройти на улицу Коссонри, потом на улицу Берже, на сквер
Дез-Инносан, на улицу Ферронри, на улицу Центрального рынка, но тщетно.И
он остановился, обескураженный, ошеломленный, не в состоянии вырватьсяиз
бесовского хоровода овощей, которые в конце концов обступили егосовсех
сторон, спутали ноги стеблямиботвы.Дальше,вплотьдоулицыРиволи,
вплоть до площади Ратуши, тянулись бесконечные вереницы колесиупряжек,
еле видные за беспорядочной массой выгружаемоготовара;большиефургоны
увозили добычу поставщиков фруктов для целого квартала; до отказанабитые
шарабаны направлялись в пригороды. На улице Новый мост Флоран окончательно
растерялся;онпопалвсамыйцентрстановищауличныхторговцев,
устраивающих свою передвижную выставку на ручных тележках.Тутонузнал
Лакайля, который двинулся по улице Сент-Оноре, толкая перед собой тачкус
морковью и цветной капустой. Флоран пошел вследзанимвнадежде,что
таким образом выберется из толчеи. Идти по мостовойбылоскользко,хотя
стояла ясная погода:стеблиартишоков,листьяиботватолстымслоем
устилали шоссе, и пешеходам здесь грозила опасность. Флоран спотыкалсяна
каждом шагу. На улице Вовилье он потерял из виду Лакайля. Конецулицысо
стороны Хлебного рынка был забаррикадирован, возникло новое препятствие-
тележки и возы. Флоран больше не пробовал бороться:рынокодолел,поток
несегообратно.Онприбрелназадиоказалсясновауперекрестка
св.