Покончив с векселями, он встал и дружески потрепал компаньона но плечу;
а тот с трудом приходил в себя. Этот ужас окружающихблагоразумныхлюдей
забавлял Муре. Однажды, в припадкевнезапнойоткровенности,котороюон
порой ошеломлял своих коллег. Муреобъявил,что,всущности,онкуда
больше еврей, чем все евреи мира:ототца,накоторогоонпоходили
внешним своим и внутренним обликом, он унаследовалвеселыйнрав,умение
ценить деньги; материжеонбылобязанвспышкаминеуемнойфантазии,
которые, пожалуй, и были причиной большей части его удач, ибоонотлично
сознавал неодолимую силу своей смелости, побеждающей все препятствия.
- Что ж, вы ведь знаете, что ваши пайщики пойдут за вамидоконца,-
сказал в заключение Бурдонкль.
Прежде чем спуститься в магазин для обычного обхода, ониещеобсудили
некоторые детали и рассмотрели образец чековойкнижки,придуманнойМуре
для записи проданных товаров. Заметив, что вышедшие из моды,залежавшиеся
товары раскупаются тем быстрее, чембольшедоля,отчисляемаявпользу
продавца, Муре ввел на основеэтогонаблюденияновыеприемыторговли.
Отныне он стремился заинтересовать продавцов во всем, что они продают;он
им давал известныйпроцентсмалейшеголоскутаматерии,смалейшего
проданногоямепредмета;этонововведениевзбудоражиловсюторговлю
новинками и обостряло среди продавцов борьбу за существование, изкоторой
хозяева извлекали выгоду. Борьба эта превратилась в руках Муре вдвижущую
пружину, в организационныйпринцип,которыйоннастойчивопроводилв
жизнь. Он раздувал страсти, сталкивал интересы, позволял сильным поглощать
слабых, а сам только жирел на этойборьбе.Образецчековойкнижкибыл
одобрен: сверху, на корешке и на отрывном листе, значились название отдела
и номер продавца; наобеихчастяхлисткаимелисьграфыдляуказания
количества метров, обозначения товара и цены; продавцуоставалосьтолько
еще подписать листок, прежде чем отнестиеговкассу.Эточрезвычайно
упрощало контроль: достаточно было сличить листки, сданные кассойвстол
учета, с корешками, оставшимися на руках упродавцов.Апродавцымогли
отныне каждую неделю безвсякихзатрудненийполучатьпричитающийсяим
процент и наградные.
- Нас теперь будут меньшеобкрадывать,-судовлетворениемзаметил
Бурдонкль. - Вам пришла в голову превосходная мысль.
- Этой ночью я думал еще о другом, - ответилМуре.-Да,другмой,
ночью, за ужином... Я намерен выдаватьнебольшуюпремиюслужащимстола
учетазакаждуюошибку,которуюонинайдутприсверкезаписей
проданного... Понимаете, тогда можно быть уверенным, что они непропустят
ни малейшей ошибки;скореедажестанутихсамивыдумывать.-Ион
рассмеялся.
Бурдонкль смотрел на него с восторгом. Это новоеиспользованиеборьбы
засуществованиевосхищалоего:Мурепоистинеобладалталантом
администратора, он мечтал организовать работу предприятиятакимобразом,
чтобы, эксплуатируячужиеаппетиты,медленно,новерноудовлетворять
собственные.
"Если хочешь выжать из людей все силы,-частенькоговорил
он, - и даже сыграть немного на ихчестности,ихследуетпреждевсего
столкнуть с их же потребностями".
- Ну что ж, пойдем, - сказал Муре.-Надозанятьсябазаром...Шелк
вчера прибыл? Бутмон, вероятно, занят приемкой?
Бурдонкль последовал за патроном. Отдел приемки находился в подвалесо
стороны улицы Нев-Сент-Огюстен. Там вровень с тротуаром былустроенлюк.
Товары, сгруженные с фургонов, сначала взвешивали, затем спускали вниз,и
они скользили, ударяясь о стенки, по крутому катку, дубовые части и скрепы
которогоблестелиотпостоянноготренияящиковитюков.Все,что
привозилось, попадаловмагазинчерезэтотзияющийтрап:здесьшло
непрерывное поглощение товаров, которые, как водопад, с шумом низвергались
в подвал. Но поистине неистощимые потоки струились по желобувподвалв
дни базаров: лионские шелка,английскиешерстяныематерии,французские
полотна, эльзасскийколенкор,руанскиеситцы;иногдаломовымтелегам
приходилось становиться в очередь; тюки низвергались в пропасть, сглухим
шумом, словно камни в глубокую воду.
Проходя мимо.Муренамгновениеостановилсяпередкатком.Работа
кипела: вереница ящиков спускалась как бы самапосебе,-человеческих
рук, которые сталкивали их сверху, не было видно, иказалось,чтоящики
низвергаются как воды некоегодиковинногоисточника.Вследзаящиками
поползли тюки, которые переворачивались, точно катящиесябулыжники.Муре
смотрел, не говоря ни слова. Но этот водопад товаров, приносивший ссобою
тысячи франков в минуту, зажигал в его светлых глазах огоньки. Никогда еще
не было у него такого ясного сознания начавшейся битвы. Этот поток товаров
надо было направить во все концы Парижа.
Он молча продолжалосмотр.Всеромсветедня,проникавшемсквозь
широкие отдушины,несколькослужащихпринималигрузы,междутемкак
другие, в присутствии заведующих отделами, вскрывали ящики и распаковывали
тюки. Оживление, настоящее оживление верфей, наполняло всеподземелье,-
обширныйподвалсцементированнымистенамиисчугуннымистолбами,
подпиравшими своды.
- Всеполучили,Бутмон?-спросилМуре,подходякширокоплечему
молодому человеку, занятому проверкой содержимого одного из ящиков.
- Да, должно быть, все, - ответил Бутмон. - Но мне еще придется считать
целое утро.
Заведующий отделом наскоро проверял по накладной, правильно лизаписан
товар, который приказчик брал из ящика и выкладывал набольшойприлавок.
За ними тянулисьдругиеприлавки,такжезаваленныетоварами,которые
проверялисьцелойтолпойслужащих.Всюдушлараспаковкаиприемка;
казалось,всевозможныетканиперемешалисьздесь-ихразглядывали,
выворачивали наизнанку, расценивали среди неумолчного гула голосов.
Бутмон, уже ставший знаменитостью в торговыхкругах,былкруглолицый
весельчак с черной как смоль бородой и красивыми карими глазами.