Одна из них, высокая ихудая,снепомернодлинным
лицом и поступью вырвавшейся на волю лошади, прислонилась к шкафу,словно
изнемогая от усталости.
- Скажите, где госпожа Орели? - снова спросила Дениза.
Продавщица презрительно посмотрела на еежалкуюодеждуиничегоне
ответила; потом повернулась к одной изсослуживиц,маленькойженщинес
болезненно-бледным лицом, и спросила тоном оскорбленной невинности:
- Мадемуазель Вадон, вы не знаете, где заведующая?
Продавщица, развешивавшаяротондыпоразмеру,непотрудиласьдаже
обернуться.
- Нет, мадемуазель Прюнер, не знаю, - процедила она сквозь зубы.
Наступиломолчание.Денизанедвигалась,нониктобольшееюне
интересовался. Подождав немного, она расхрабрилась и опять спросила:
- Как вы думаете, скоро вернется госпожа Орели?
Тогда помощница заведующей, которую Дениза ещенезаметила,-тощая
некрасивая вдова, с выдающейся впередчелюстьюижесткимиволосами,-
крикнула из недр шкафа, где она проверяла ярлыки:
- Если хотите говорить лично с госпожойОрели,такподождите.-И,
обратившись к другой продавщице, прибавила: - Можетбыть,онавотделе
приемки?
- Нет, госпожа Фредерик, не думаю, -отвечалата.-Онаничегоне
сказала; значит, где-нибудь поблизости.
Получив эти разъяснения, Дениза продолжала стоять. Здесь было несколько
стульев для покупательниц, но еенеприглашалисесть,асамаонане
осмелилась воспользоваться стулом, несмотря на то что унееотволнения
подкашивались ноги.Очевидно,этибарышнипочуяливнейприказчицу,
желающую поступить на место;ониискосарассматривалиееираздевали
взглядом, недоброжелательно, с глухой враждебностью, как люди, сидящиеза
столоминесклонныепотесниться,чтобыдатьместопостороннему.
Замешательство Денизы все возрастало, она не спеша прошла через комнатуи
посмотрела в окно, чтобы набратьсяхрабрости.Прямонапротивнаходился
"Старый Эльбеф" со своим грязным фасадом и безжизненными витринами,ион
показался ей столь жалким, столь убогим послетойроскошииоживления,
среди которых она сейчас находилась, что вдобавок ко всемусердцеунее
сжалось от чего-то похожего на угрызение совести.
- Видали, - шепнула высокая Прюнер на ухо маленькой Вадон,-нет,вы
видали ее ботинки?
- А платье-то! - прошептала та.
Глядя на улицу, Дениза чувствовала, как у нее за спинойперемываютей
косточки. Но она не могла сердиться на этих женщин. Ни та,нидругаяне
показалисьейкрасавицами,-нивысокая,сшиньономрыжихволос,
ниспадавших на лошадиную шею, ни маленькая скожей,цветомнапоминавшей
простоквашу, отчего ееплоскоеисловнобескостноелицоказалосьна
редкость дряблым. Клара Прюнер была дочерью сапожника из Вивейскихлесов;
в свое время ее развратили лакеи графиниМарейль,взамоккоторойона
приходила чинить белье; позднее она поступила в один из магазиновЛангра,
а теперь в Париже вымещала на мужчинах тумаки, которыми отецразукрашивал
ей спину.
Клара Прюнер была дочерью сапожника из Вивейскихлесов;
в свое время ее развратили лакеи графиниМарейль,взамоккоторойона
приходила чинить белье; позднее она поступила в один из магазиновЛангра,
а теперь в Париже вымещала на мужчинах тумаки, которыми отецразукрашивал
ей спину. Маргарита Вадон, родомизГренобля,гдееесемьяторговала
полотном, была отправлена в"Дамскоесчастье",чтобыскрытьгрешок-
невзначай прижитого ребенка; теперь она вела себя примерно и скородолжна
была вернутьсявпровинцию,чтобывзятьнасебяруководстволавкой
родителей и выйти замуж за поджидавшего ее двоюродного брата.
- Ну, с этой можнобудетнеочень-тосчитаться,-сказалаКлара,
понизив голос.
Но тут в комнату вошла дама лет сорока пяти, и они сразуумолкли.Это
была г-жа Орели, очень-полная женщина, затянутая в черное шелковое платье;
корсаж, туго облегавший массивные округлости плеч и груди, блестел на ней,
как кираса. Ее черные волосы были гладко причесаны, большие глаза смотрели
в одну точку; должность заведующей преисполняла ее сознаниемсобственного
величия, и ее лицо со строгим ртом иполными,слегкаотвисшимищеками,
порой становилось напыщенным, как раскрашенная маска Цезаря.
- Мадемуазель Вадон, - произнесла онараздраженно,-чтожевыне
отослали вчера в мастерскую модель манто в талию?
- Там нужно было сделать поправку, сударыня, - ответила продавщица, - и
госпожа Фредерик его задержала.
Помощница заведующей вынула модель из шкафа,иразговорпродолжался.
Когда г-жа Орели считала нужным настоять на своем,всесклонялисьперед
ней. Она была до такой степени тщеславна, что не хотеланазыватьсяг-жой
Ломм - эта фамилия не нравилась ей, - и своего отца, привратника, выдавала
за портного, якобы имевшего собственное заведение; она была добра только к
податливым и льстиво-ласковым девицам, которые восторгалисьею.Когда-то
она держала мастерскую готовых нарядов и сама руководила всем делом, но ей
не повезло, и она озлобилась, отчаявшись в возможности сколотить состояние
и добиться чего-нибудь, кроме неудач. Даже теперь, после успеха в "Дамском
счастье", где она зарабатывала двенадцать тысяч франковвгод,онавсе
еще, казалось,таилазастаревшуюзлобупротивлюдейиотносиласьк
начинающим так же сурово, как отнеслась некогда жизнь к ней самой.
- Довольно рассуждать!-сухозаключилаона.-Вынепонятливее
остальных, госпожа Фредерик... Пусть сделают поправку сию же минуту.
Во время этого объяснения Дениза перестала смотреть наулицу.Онане
сомневалась, что это и есть г-жа Орели, но была так напугана раскатамиее
голоса, что продолжала стоять, не двигаясьсместа.Приказчицыбылив
восторге, что им удалось стравить заведующую с помощницей,однакоделали
вид, что это их не касается, и продолжали заниматься своимделом.Прошло
несколькоминут,нониктотакинеподумалвыручитьДенизуиз
затруднительного положения. Наконец сама г-жа Орелизаметиладевушкуи,
удивившись ее неподвижности, спросила, что ей нужно.