Ну, я, конечно, находился где-то рядом, но это была не моя идея, и я во всем этом не участвовал и ничего с этого не получил. Это все Костас.
– Я знаю, – сказал Уоррен, – вы чисты, как ангел. Но им это будет без разницы, вас просто посадят на корабль и вытурят в Штаты. – Он помолчал и сказал задумчиво: – А может, они даже организуют специальный комитет, который будет встречать вас в аэропорту Кеннеди.
– Мне все это не нравится, – сказал Фоллет резко. – Предположим, я скажу Костасу, что вы тут мелете языком. Что с вами может случиться, как вы думаете? Я никогда ничего не имел против вас и не понимаю, зачем вам все это. Уймитесь.
Он отвернулся, и Уоррен быстро сказал:
– Извините, Джонни. Кажется, вам и впрямь придется отправиться в Штаты до конца месяца.
– Ах так! – взорвался Фоллет. – Я вам сказал, что Костасу лучше дорогу не переходить. Берегитесь, Уоррен! – он щелкнул пальцами, и какая-то фигура отделилась от стены и направилась к ним. Фоллет сказал:
– Доктор Уоррен сейчас уходит.
Уоррен бросил взгляд через плечо в сторону Эндрю Тоузьера и поднял палец. Тоузьер тотчас же подошел и сказал:
– Добрый вечер всем.
– Джонни Фоллет хочет выбросить меня на улицу, – сказал Уоррен.
– В самом деле? – спросил Тоузьер с неподдельным интересом. – Интересно. Посмотрим.
– Кто это, черт возьми? – рявкнул Фоллет.
– О, я просто друг доктора Уоррена, – сказал Тоузьер. – А у вас тут очень мило, Фоллет. Здесь приятно будет поразмяться.
– Что вы мелете?
– Да, просто поглазеть, как это заведение разнесут на куски. Я знаю парочку бывших сержантов, славных малых, они запросто тут все разбомбят. А вам потом придется все расхлебывать. – Голос его стал жестче. Мой вам совет: если доктор Уоррен хочет поговорить с вами, навострите свои волосатые уши и выслушайте его.
Фоллет шумно вздохнул и надул щеки.
– Ладно, Стив. Я сам тут разберусь, – сказал он подошедшему. – Но не уходи, ты можешь понадобиться. – Тот отошел к стене и занял прежнюю позицию.
– Давайте-ка для начала выпьем, – предложил Тоузьер.
– Я ничего не понимаю, – протестующе заговорил Фоллет. – Что вы ко мне прицепились, Уоррен? Я же ничего вам не сделал.
– И не сделаете, – заметил Уоррен. – В частности, вы ничего не скажете о нашем разговоре Костасу, потому что, если со мной что-нибудь случится, вам несдобровать.
Тоузьер добавил:
– Я не знаю, в чем тут дело, но если с доктором Уорреном что-нибудь произойдет, некий Джонни Фоллет будет горько сожалеть о том, что он родился на свет.
– Чего вы на меня ополчились? – в отчаянье воскликнул Фоллет.
– Я не знаю, – сказал Тоузьер. – Доктор, чего мы на него ополчились?
– Джонни, все, что вам надо сделать, – взять отпуск, – сказал Уоррен. – Вы поедете со мной на Ближний Восток, поможете мне и затем вернетесь обратно. И все останется, как было. Лично мне абсолютно все равно, на какую сумму вы надули аргентинского миллионера. Вот и все.
– Но почему вы выбрали меня? – спросил Фоллет.
– Да я не выбирал вас, – ответил Уоррен устало, – просто другой кандидатуры у меня нет, черт побери. Мне нужен человек, обладающий вашими талантами. Кроме того, вы же не рискнете отправиться обратно в Соединенные Штаты. Я знаю вас, вы – игрок, но все же не до такой степени.
– Ладно, будем считать, что вы обставили меня, – сказал Фоллет с горечью. – Что я должен делать?
– Будете исполнять то, что я вам скажу. Когда придет время.
– Но я хотел бы...
– Я уже все сказал.
Фоллет помотал головой в замешательстве.
– Ничего не понимаю.
– Если это может вас утешить, дядя Сэм, я тоже ничего не понимаю, – сказал Тоузьер и задумчиво посмотрел на Уоррена. – Но док, без всякого сомнения, действует как босс, и я так думаю, он босс и есть.
– Тогда ради Бога, не называйте меня боссом.
Это ни к чему.
– Хорошо, босс, – ответил Тоузьер с невозмутимым видом.
5
Уоррену не пришлось искать Майка Эббота, потому что Майк Эббот сам явился к нему. К концу напряженного рабочего дня он возник на пороге кабинета Уоррена.
– Ну, что нового, доктор? – спросил он.
– Да ничего особенного, – ответил Уоррен. – А что вам нужно?
– Да все то же – всякий интересный мусор по поводу наркоманов.
Уоррен, закончив работу, закрыл кабинет, и они вместе вышли на улицу.
– Ну, например, что-нибудь о дочке Хеллиера?
– Чьей дочке? – спросил Уоррен с непроницаемым лицом.
– Сэра Роберта Хеллиера – кинематографического султана. И не делайте непроницаемого лица. Вы знаете, о ком я говорю. Следствие молчит, как в рот воды набрали. Да, старине Хеллиеру удалось всех приструнить. Господи, чего не добьешься, имея в кармане несколько миллионов колов! Что это было – случайность или самоубийство? Или ее подтолкнули к этому?
– А почему вы меня спрашиваете? – спросил Уоррен. – Вы ведь сами спец по жареному, уж вам-то должно быть все известно.
Эббот ухмыльнулся.
– Я поставляю информацию газетам, но должен же я сам откуда-нибудь или от кого-нибудь ее черпать? Вот от вас, например.
– Извините, Майк, мне нечего сказать.
– Ну что ж, попытка – не пытка, – сказал Эббот философски. – А почему бы нам не зайти в этот паб? Пошли, я угощаю.
– Что ж, – согласился Уоррен. – Пожалуй, по одной можно. У меня был тяжелый день.
Когда они входили в дверь, Эббот сказал:
– Что-то у вас в последнее время все дни тяжелые, судя по тому, что вы теперь частенько закладываете. – Они подошли к бару. – Что будете пить?
– Виски, – сказал Уоррен. – Что это вы, черт возьми, хотите сказать?
– Да я шучу! – воскликнул Эббот, – Просто на днях застал вас поглощающим некую жидкость. Сначала в пабе в Сохо, а потом в Говард-клабе.
– Вы что, следите за мной? – возмутился Уоррен.
– Боже упаси! – заявил Эббот, – чистая случайность. – Он заказал выпивку. – И все же признайтесь, вы вращаетесь в подозрительной компании. Не понимаю, что может быть общего у врача с профессиональным игроком и наемным солдатом.
– В один прекрасный день вам отрежут ваш длинный нос. – Уоррен разбавил виски водой.
– А по-моему, страшнее потерять свое лицо, – сказал Эббот. – Меня всегда интересуют пикантные подробности. Например: по какой причине высокоуважаемый доктор Уоррен ссорится с Джонни Фоллетом? Уж это вы не станете отрицать?
– Неужели не догадываетесь? – сказал Уоррен мрачно. – Кто-то из моих пациентов устроил в клубе потасовку. Джонни это не понравилось.
– И вам понадобилась ваша личная армия для поддержки? – не отставал Эббот. – Скажите на милость. – Он расплатился с барменом и, вновь повернувшись к Уоррену, сказал:
– Повторим, доктор? За мой счет, разумеется. Фирма платит.
– Повторим, – согласился Уоррен без энтузиазма. И все-таки он еще не решился принять предложение Хеллиера. Правда, он уже провел предварительную разведку и прикидывал, сможет ли он в случае чего собрать необходимую команду. Майк Эббот предположительно входил в нее – Уоррен сам бы его выбрал. А тут Эббот вроде бы сам предлагал свои услуги.
– Послушайте, Майк, – сказал он. – Глупо, конечно, спрашивать об этом журналиста, но все же скажите – вы можете хранить тайну?
Эббот напрягся.
– Да как вам сказать. Во всяком случае, не настолько, чтобы пожертвовать хорошим репортажем. Вы ведь знаете, каково тягаться с этими головорезами с Флит-стрит.
Уоррен кивнул.
– Вы кому-нибудь подотчетны? Я имею в виду, обязаны ли вы сообщать о своих расследованиях начальству? Скажем, редактору?
– Ну да, – сказал Эббот. – Ведь они платят мне жалованье. – И умолк в ожидании дальнейших объяснений.