-- По какому же поводу дерешься ты, Атос? -- спросил Арамис.
-- Право,затрудняюсь ответить, -- сказалАтос. -- Он больнотолкнул
меня в плечо. А ты, Портос?
-- Ая дерусьпростопотому,что я дерусь,--покраснев,ответил
Портос.
Атос, откоторого ничто немогло ускользнуть, заметил тонкуюулыбку,
скользнувшую по губам гасконца.
-- Мы поспорили по поводу одежды, -- сказал молодой человек.
-- А ты, Арамис?
-- Я дерусь из-за несогласия по одному богословскому вопросу, -- сказал
Арамис, делая знак д'Артаньяну, чтобы тот скрыл истинную причину дуэли.
Атос заметил, что по губам гасконца снова скользнула улыбка.
-- Неужели? -- переспросил Атос.
-- Да, одно местоиз блаженного Августина, поповоду которогомыне
сошлись во мнениях, -- сказал д'Артаньян.
"Он, бесспорно, умен", -- подумал Атос.
-- Атеперь,милостивые государи,когдавсевы собрались здесь, --
произнес д'Артаньян, -- разрешите мне принести вам извинения.
Прислове"извинения"лицоАтосазатуманилось,погубамПортоса
скользнулапренебрежительнаяусмешка,Арамисжеотрицательнопокачал
головой.
-- Вы не поняли меня, господа, -- сказал д'Артаньян, подняв голову. Луч
солнца, коснувшисьв эту минутуего головы, оттенил тонкие и смелыечерты
еголица.-- Я просил у васизвинения натот случай, еслине буду иметь
возможности датьудовлетворение всем троим. Ведь господин Атосимеет право
первым убить меня,и этоможет лишить менявозможности уплатить свой долг
чести вам, господин Портос; обязательство же, выданное вам, господин Арамис,
превращается почти в ничто. А теперь, милостивые государи, повторяю еще раз:
прошу простить меня, но только за это... Не начнем ли мы?
С этими словами молодой гасконец смело выхватил шпагу.
Кровь ударилаему в голову. В этуминуту онготов был обнажить шпагу
противвсехмушкетеровкоролевства,как обнажилее сейчас против Атоса,
Портоса и Арамиса.
Былочетверть первого. Солнце стояло в зените,и место, избранное для
дуэли, было залито его палящими лучами.
-- Жарко, -- сказал Атос, в свою очередь, обнажая шпагу. -- А между тем
мненельзяскинуть камзол. Я чувствую, что ранамоя кровоточит,ибоюсь
смутить моего противника видом крови, которую не он пустил.
-- Да,сударь, -- ответил д'Артаньян. -- Но будь эта кровь пущена мною
илидругими, могувасуверить, чтомне всегдабудет больно видеть кровь
столь храброго дворянина. Я буду драться, не снимая камзола, как и вы.
-- Все это прекрасно, -- воскликнул Портос, -- но довольно любезностей!
Не забывайте, что мы ожидаем своей очереди...
-- Говорите от своего имени, Портос, когда говорите подобные нелепости,
--перебилего Арамис.--Чтодоменя,товсе сказанноеэтими двумя
господами,намой взгляд,прекрасно ивполнедостойнодвух благородных
дворян.
--Чтодоменя,товсе сказанноеэтими двумя
господами,намой взгляд,прекрасно ивполнедостойнодвух благородных
дворян.
-- Квашим услугам,сударь,-- проговорил Атос,становясьнасвое
место.
-- Яждал тольковашего слова, -- ответилд'Артаньян, скрестив с ним
шпагу.
Но неуспелизазвенетьклинки,коснувшисьдругдруга,какотряд
гвардейцевкардиналапод командойг-наде Жюссакапоказалсяиз-за угла
монастыря.
-- Гвардейцы кардинала!-- в одинголос вскричали Портос и Арамис. --
Шпаги в ножны, господа! Шпаги в ножны!
Но было уже поздно. Противников застали в позе, не оставлявшей сомнения
в их намерениях.
-- Эй! -- крикнулде Жюссак,шагнув к нимизнакомприказавсвоим
подчиненным последовать его примеру. -- Эй,мушкетеры!Высобрались здесь
драться? А как же с эдиктами?
-- Вы крайне любезны,господа гвардейцы, -- сказал Атос с досадой, так
как деЖюссак был участником нападения,имевшегоместо два дняназад. --
Если бы мы застали вас дерущимися, могу вас уверить -- мы не стали бы мешать
вам.Дайтенамволю,ивы,незатрачиваятруда,получитеполное
удовольствие.
-- Милостивые государи, -- сказал де Жюссак, -- я вынужден, квеликому
сожалению,объявить вам, чтоэтоневозможно.Долгдля нас прежде всего.
Вложите шпаги в ножны и следуйте за нами.
-- Милостивый государь,-- сказал Арамис, передразнивая де Жюссака, --
мы с величайшим удовольствием согласилисьбы на ваше любезноепредложение,
если быэтозависело отнас. Но, к несчастью, это невозможно: господин де
Тревильзапретил нам это. Идите-касвоейдорогой -- это лучшее,чтовам
остается сделать.
Насмешка привела де Жюссака в ярость.
-- Если вы не подчинитесь, -- воскликнул он, -- мы вас арестуем!
-- Их пятеро,-- вполголосазаметил Атос, -- анас толькотрое.Мы
сновапотерпим поражение, илинам придется умереть наместе, ибо объявляю
вам: побежденный, я не покажусь на глаза капитану.
Атос, Портос и Арамис втоже мгновение пододвинулись друг к другу, а
де Жюссак поспешил выстроить своихсолдат. Этой минуты былодостаточно для
д'Артаньяна: он решился.Произошлоодно из тех событий, которые определяют
судьбучеловека. Ему предстояловыбрать между королем и кардиналом, и, раз
выбрав, он долженбудет держаться избранного. Вступить вбой -- значило не
подчиниться закону, значило рискнуть головой, значило стать врагом министра,
более могущественного, чем сам король. Все это молодой человек понялв одно
мгновение. И к чести его мы должны сказать: он ни на секунду не заколебался.
-- Господа, -- сказал он, обращаясь к Атосу и его друзьям, -- разрешите
мне поправить вас. Вы сказали, что вас трое, а мне кажется, что нас четверо.
-- Но вы не мушкетер, -- возразил Портос.