В это же самое время Арамис приставил конец шпаги к грудиповерженного
им противника, вынудив его признать себя побежденным.
Оставались ПортосиБикара.Портосдурачился, спрашиваяуБикара,
который, поего мнению, может быть час, и поздравляяего сротой, которую
получил его брат в Наваррском полку. Но все егонасмешки не вели ни к чему:
Бикара был один из тех железных людей, которые падают только мертвыми.
Между темпорабыло кончать. Могла появиться стража и арестовать всех
участников дуэли -- и здоровых и раненых,роялистов и кардиналистов.Атос,
Арамис ид'Артаньянокружили Бикара,предлагая емусдаться. Одинпротив
всех, раненный в бедро, Бикара все же отказался. Но Жюссак, приподнявшись на
локте,крикнулему,чтобыонсдавался.Бикарабылгасконец,каки
д'Артаньян. Он остался глух и толькозасмеялся. Продолжая драться, он между
двумя выпадами концом шпаги указал точку на земле.
-- Здесь...--произнесон,пародируя слова Библии, -- здесьумрет
Бикара, один из всех, иже были с ним.
-- Но ведь их четверо против тебя одного. Сдайся, приказываю тебе!
-- Раз тыприказываешь, делодругое,-- сказалБикара.--Тымой
бригадир, и я должен повиноваться.
И, внезапно отскочив назад, он переломилпополам своюшпагу, чтобы не
отдатьее противнику. Перекинув через стенумонастыря обломки, он скрестил
на груди руки, насвистывая какую-то кардиналистскую песенку.
Мужествовсегдавызывает уважение,дажееслиэтомужествоврага.
Мушкетеры отсалютовалисмеломугвардейцу своимишпагамии спрятали ихв
ножны.Д'Артаньянпоследовалихпримеру,азатем,спомощьюБикара,
единственногоизгвардейцевоставшегося наногах,онотнесккрыльцу
монастыря Жюссака, Каюзака и того из противников Арамиса, который был только
ранен. Четвертыйгвардеец, как мы уже говорили, был убит. Затем, позвонив в
колокол увхода иунося с собой четыре шпаги из пяти, опьяненные радостью,
они двинулись к дому г-на де Тревиля.
Они шли, держась под рукии занимаявсю ширину улицы, заговариваясо
всеми встречавшимися им мушкетерами, так что в конце концов это стало похоже
на триумфальное шествие. Д'Артаньян был вупоении. Оншагал между Атосом и
Портосом, с любовью обнимая их.
-- Если я ещенемушкетер, -- произнес он на пороге дома деТревиля,
обращаясь к своим новым друзьям, -- я все жемогу уже считать себя принятым
в ученики, не правда ли?
VI. ЕГО ВЕЛИЧЕСТВО КОРОЛЬ ЛЮДОВИК ТРИНАДЦАТЫЙ
Историяэта наделаламногошума. Г-нде Тревильвслух бранил своих
мушкетеровивтихомолку поздравлялих. Нельзя было, однако, терять время:
следовало немедленно предупредить короля, иг-н де Тревиль поспешил в Лувр.
Но было ужепоздно: король сидел, запершись скардиналом.Де Тревилю было
сказано, чтокороль занятиникогосейчас принять не может.
Де Тревилю было
сказано, чтокороль занятиникогосейчас принять не может.ДеТревиль
явился вечером, в час, когда корольиграл в карты. Король был в выигрыше, и
так какеговеличество отличалсячрезвычайной скупостью, тонаходился по
этому случаю в прекрасном расположении духа.
-- Подойдите-касюда,господинкапитан! --закричал он, ещеиздали
заметивде Тревиля. -- Подойдите, чтобыямогхорошенько выбранитьвас.
Известноли вам, что егопреосвященство явился комне с жалобойна ваших
мушкетеров и так волновался, что после разговора даже слег в постель? Да что
же это -- головорезы, черти какие-то ваши мушкетеры?
-- Нет, ваше величество, --ответил де Тревиль, спервых словпоняв,
какойоборот примет дело. -- Нет, как раз напротив: это добрейшие создания,
кроткие, как агнцы,истремящиеся,ручаюсьвам, только к одному -- чтобы
шпаги их покидали ножны лишь для службы вашему величеству. Но что поделаешь:
гвардейцы господина кардинала всюду придираются к ним, и бедные молодые люди
вынуждены защищаться, хотя бы во имя чести своего полка.
-- Послушайте,господиндеТревиль!--воскликнулкороль.--
Послушайте!Можно подумать, что речьидет о какой-томонашеской общине. В
самомделе,дорогоймойкапитан,у меняявляетсяжеланиелишитьвас
капитанскогочинаипожаловать им мадемуазельде Шемро, которую я обещал
сделать настоятельницей монастыря. Но не воображайте,чтоя поверювам на
слово. Меня,господин де Тревиль, называют Людовиком Справедливым, и вот мы
сейчас увидим...
-- Именно потому, что я полагаюсь наэту справедливость, я терпеливо и
с полным спокойствием буду ждать решения вашего величества.
-- Подождите, подождите, --сказалкороль. --Я недолго заставлю вас
ждать.
Счастье вигрекэтомувремениначалоизменятькоролю:онстал
проигрывать и был не прочь -- да простят намтакое выражение --увильнуть.
Черезнесколько минут король поднялсяи, пряча вкарман деньги,лежавшие
перед ним на столе и почти целиком выигранные им, сказал:
--Ла Вьевиль, займите мое место. Мне нужно поговорить с господином де
Тревилем оважномделе... Ахда, тутуменялежаловосемьдесят луи --
поставьте столько же,чтобы проигравшиенепострадали.Справедливость --
прежде всего.
Затем он повернулся к де Тревилю.
--Итак, сударь, -- заговорил он, направляясь с ним к одномуиз окон,
-- вы утверждаете, чтоименногвардейцы еговысокопреосвященствазатеяли
ссору с вашими мушкетерами?
-- Да, ваше величество, как и всегда.
-- Как же всеэто произошло? Расскажите. Ведь вам, наверное, известно,
дорогой мой капитан, что судья должен выслушать обе стороны.
--Господи Боже мой! Все этопроизошло как нельзяболее просто. Трое
лучшихмоих солдат -- имена их хорошоизвестны вашему величеству, имевшему
не раз случай оценить их верность, а они, могу уверить ваше величество, всей
душой преданы своей службе, -- итак, троемоих солдат, господа Атос, Портос
и Арамис, собирались на прогулкувместе с одним молодым гасконцем, которого
якакразсегодня утромпоручилихвниманию.