Однако шум, доносившийся с улицы, был услышан в
помещении, гдеигралив мяч. Двое из друзей гвардейца, заметившие, каких
друг обменялсянесколькими словами с д'Артаньяном, а затем вышелвследза
ним, выхватив шпаги, выбежалииз помещения и напали на победителя. Но вто
же мгновение Атос, Портос и Арамис,в свою очередь, показались на пороге и,
накинувшисьнадвухгвардейцев, атаковавших их молодогодруга, заставили
нападавшихповернуться к ним лицом. В этот мигБернажу упал,и гвардейцы,
которых оказалось двое против четырех, подняли крик:
-- На помощь, люди де Ла Тремуля!
На этот призыв из дома де Ла Тремуля высыпали все, кто там находился, и
бросились на четырех мушкетеров.
Но тут и мушкетеры, в свою очередь, издали боевой клич:
-- На помощь, мушкетеры!
На этот крик всегдаотзывались. Всезнали, что мушкетеры -- враги его
высокопреосвященства, и онипользовались любовью за эту вражду к кардиналу.
Поэтому гвардейцы других полков, не служившие Красному Герцогу,как прозвал
егоАрамис,притакихстолкновенияхпринималисторонукоролевских
мушкетеров. Мимо как раз проходили трое гвардейцев из полкаг-на Дезэссара,
идвоеизнихринулись напомощьчетырем товарищам,тогдакак третий
помчался к дому де Тревиля, громко крича:
-- На помощь, мушкетеры! На помощь!
Как ивсегда, двордома г-на де Тревиля был полонсолдат егополка,
которыеибросилисьнаподдержкусвоихтоварищей.Получилась всеобщая
свалка, ноперевес был настороне мушкетеров. Гвардейцыкардинала илюди
г-на де Ла Тремуля отступили во двордома, едва успевзахлопнутьза собой
ворота, чтобы помешать противнику ворваться вслед за ними. Раненый Бернажу в
тяжелом состоянии был уже до этого унесен в дом.
Возбуждение средимушкетеров и их союзниковдошло допредела, иуже
возникал вопрос, не следует ли поджечь дом в отместку за то, что людиде Ла
Тремуля осмелились напастьна королевских мушкетеров. Брошенное кем-то, это
предложение было принято с восторгом,но,ксчастью, пробилоодиннадцать
часов. Д'Артаньян и его друзья вспомнили об аудиенции и, опасаясь, что такую
великолепнуюшуткуразыграют без ихучастия,постаралисьуспокоитьэти
буйные головы.Несколькокамней всеже ударилось в ворота. Но ворота были
крепкие. Это немного охладило толпу. Кроме того, вожаки успели отделиться от
толпы и направлялись к дому де Тревиля, который ожидал их, уже осведомленный
о случившемся.
--Скореев Лувр! -- сказал он.-- ВЛувр,не теряя ниминуты,и
постараемсяувидетьсяскоролемраньше,чемегоуспеетпредупредить
кардинал.Мы представимемуэтоделокакпродолжение вчерашнего, и оба
сойдут за одно.
Господин де Тревиль в сопровождении четырех приятелей поспешил к Лувру.
Но там, квеликому удивлениюкапитана мушкетеров,ему былосообщено, что
корольотправилсяна охоту заоленем в Сен-Жерменский лес.
Господин де Тревиль в сопровождении четырех приятелей поспешил к Лувру.
Но там, квеликому удивлениюкапитана мушкетеров,ему былосообщено, что
корольотправилсяна охоту заоленем в Сен-Жерменский лес. Г-н де Тревиль
заставил дважды повторить эту новость и с каждым разом все больше хмурился.
-- Его величество еще вчера решил отправиться на охоту? -- спросил он.
--Нет,вашепревосходительство, -- ответилкамердинер. --Сегодня
утром главный егерь доложил ему, что ночьюдля негоокружили оленя. Король
сначалаответил,что не поедет, затем,не в силахотказатьсяоттакого
удовольствия, он все же поехал.
-- Король до отъезда виделся с кардиналом? -- спросил г-н де Тревиль.
--Повсей вероятности, да, -- ответил камердинер. -- Сегодня утром я
виделуподъезда запряженнуюкарету его высокопреосвященства.Я спросил,
куда он собирается, и мне ответили: в Сен-Жермен.
-- Нас опередили,-- сказал де Тревиль. -- Сегодня вечером, господа, я
увижу короля. Чтоже касается вас, то явам не советую показываться ему на
глаза.
Совет был благоразумный, аглавное, исходилотчеловека,так хорошо
знавшегокороля, что четыре приятеляине пытались с нимспорить. Г-н де
Тревиль предложил им разойтись по домам и ждать от него дальнейших известий.
Вернувшись домой,деТревильподумал, что следовало быпоспешитьи
первымподатьжалобу. Онпослалодного из слугкг-ну де ЛаТремулю с
письмом,в которомпросил его изгнать из своего дома гвардейца, состоящего
на службе кардинала, и сделать выговор своим людям за то, что они осмелились
напасть на мушкетеров. Г-н де Ла Тремуль, уже предупрежденный своим конюшим,
родственникомкоторого, как известно, был Бернажу,ответил, что ни г-ну де
Тревилю,ниегомушкетерамнеподобаложаловаться,ачто,наоборот,
жаловаться должен был бы он,ибо мушкетеры атаковали его слуг исобирались
даже поджечьего дом. Спормеждуэтимидвумявельможами могзатянуться
надолго,и каждый из них,разумеется, стоялбы насвоем,ноде Тревиль
придумал выход, который должен был все уяснить. Он решил лично отправиться к
г-ну де Ла Тремулю.
Подъехав к дому г-на де Ла Тремуля, он приказал доложить о себе.
Вельможи учтиво раскланялись. Хотя и не связанные узами дружбы, они все
жепитали взаимное уважение. Оба они былилюди чести и большой души. И так
как де Ла Тремуль, будучи протестантом,редко бывал при дворе ипоэтому не
принадлежал ник какой партии, он обычно в свои отношения к людям не вносил
предубеждений. На этот развсе же деТревильбыл принят хотя и учтиво, но
холоднее, чем всегда.
-- Сударь, -- проговорилкапитан мушкетеров,-- обамы считаемсебя
обиженными,ияявилсяквам,чтобывместесвамивыяснитьвсе
обстоятельства этого дела.
-- Пожалуйста, -- ответил де Ла Тремуль, -- но предупреждаю вас,что я
хорошо осведомлен, и вся вина на стороне ваших мушкетеров.