Что касается Арамиса, то онжил вмаленькойквартире,состоявшей из
гостиной,столовойиспальни.Спальня,какивсеостальныекомнаты,
расположенная в первом этаже, выходилаокном в маленькийтенистый и свежий
садик, густая зелень которого делала его недоступным для любопытных глаз.
Как устроился д'Артаньян, нам уже известно, и мы успели познакомиться с
его слугой Планше.
Д'Артаньянбыл поприродесвоейочень любопытен,как,впрочем,и
большинство людей, владеющих даром интриги. Он напрягал все свои силы, чтобы
узнать, кто женасамом деле были Атос, Портос иАрамис.Ибоподэтими
прозвищамивсе они скрывали свои дворянские имена,и в частности, Атос,в
котором за целую милю можно было угадать настоящего вельможу. Он обратился к
Портосу,надеясь получитьсведения об Атосе и Арамисе, и к Арамису,чтобы
узнать, кто такой Портос.
Портос, к сожалению, о своем молчаливом товарище знал лишь то, что было
известно по слухам. Говорили, что он пережил большое горе, причиной которого
былалюбовь,ичточья-топодлаяизменаякобыотравилажизньэтого
достойного человека. Но об обстоятельствах этой измены никто ничего не знал.
Что касается Портоса, то, за исключением его настоящего имени, которое,
так жекак и именаобоих его товарищей, было известнолишь одному г-ну де
Тревилю, оего жизни нетрудно быловсе узнать.Тщеславный и болтливый, он
весьбылвиденнасквозь,каккристалл.Илишьповериввсемутому
похвальному,что он сам говорил осебе, можно было впасть в заблуждение на
его счет.
Зато Арамис, хотя и могло показаться, что у негонет никаких тайн, был
весь окутан таинственностью. Скупо отвечая на вопросы, касавшиеся других, он
тщательнообходил всеоткосившиесякнему самому. Однажды,когдапосле
долгих расспросов д'Артаньян узнал от Арамиса о тех слухах, которые гласили,
будтоихобщийдругПортос добилсяпобеды надкакой-тогерцогиней, он
попытался проникнуть в тайну любовных приключений своего собеседника.
--Ну а вы,любезный другмой, --сказал он, --вы, тампрекрасно
рассказывающий очужих связяхс баронессами,графинямии герцогинями,а
вы-то сами?..
-- Простите, -- прервалего Арамис.-- Я говорю обэтих вещах только
потому, что Портос сам болтает о них, и потому, чтоонпри мне громогласно
рассказывалэтимилыеистории.Ноповерьтемне,любезныйгосподин
д'Артаньян, что, если б они стали мне известны из другого источника или если
б он поверил мне их как тайну, не могло бы быть духовника скромнее меня.
-- Я несомневаюсь вэтом, -- сказал д'Артаньян, --номневсеже
кажется,чтоивамдовольнохорошознакомыкое-какиегербы,очем
свидетельствуетнекийвышитый платочек,которому яобязанчестью нашего
знакомства.
Арамис наэтотразнерассердился,но, приняв самый скромныйвид,
ласково ответил:
-- Незабывайте,другмой,что я собираюсь приобщитьсякцеркви и
потому чуждаюсь светских развлечений. Виденныйвами платок небылподарен
мне, а лишь оставлен у меня по забывчивости одним из моих друзей. Я вынужден
был спрятать его, чтобы не скомпрометировать их -- егоидаму, которуюон
любит...Что же касается меня,то янеимеюи не хочуиметь любовницы,
следуя вэтом отношении мудрейшему примеру Атоса, у которого, так жекак у
меня, нет дамы сердца.
-- Но, черт возьми, вы ведь не, аббат, раз вы мушкетер!
--Мушкетер тольковременно,дорогой мой.Какговорит кардинал--
мушкетер против воли. Но в душея служительцеркви, поверьте мне.Атоси
Портос втянули меня в это дело,чтобы я хоть чем-нибудь былзанят. У меня,
как разв ту пору, когда я должен был быть рукоположен, произошла небольшая
неприятность с... Впрочем, это не может вас интересовать, и я отнимаюу вас
драгоценное время.
-- Отнюдь нет, все это меня очень интересует! -- воскликнул д'Артаньян.
-- И мне сейчас решительно нечего делать.
-- Да, но мне пора читать молитвы, -- сказал Арамис, -- затем мне нужно
сложитьстихи,окоторых меня просила госпожа д'Эгильон. После этогомне
придетсязайти наулицуСент-Оноре, чтобыкупитьрумяндлягоспожи де
Шеврез. Вы видите сами, дорогоймой, что если вам спешить некуда, то я зато
очень спешу.
И Арамис приветливо протянулруку своему молодому товарищу и простился
с ним.
Как ни старался д'Артаньян, ему больше ничего не удалось узнать о своих
трех новых друзьях. Он решил верить в настоящем тому, что рассказывали об их
прошлом,надеясь,чтобудущееобогатитегоболееподробнымииболее
достовернымисведениями.ПокаАтос представлялся емуАхиллом,Портос --
Аяксом, а Арамис -- Иосифом.
В общем, молодые люди жили весело. Атос играл, и всегда несчастливо. Но
он никогдане занималу своих друзей ни одного су, хотя его кошелек всегда
был раскрытдля них. И если он играл начестное слово, тона следующее же
утро, уже в шесть часов, посылал будить своего кредитора, чтобывручить ему
следуемую сумму.
Портосигрализредка.Втакиедниеслионвыигрывал,тобывал
великолепени дерзок.Если жеонпроигрывал,тобесследноисчезална
несколькодней,послечегопоявлялся с бледными вытянутым лицом,но с
деньгами в кармане.
Арамис никогда не играл. Он был самым дурным мушкетером и самым скучным
гостемзастолом.Всегдаоказывалось,чтоемунужноидти заниматься.
Случалось, в самый разгар пира, когда все в пылу беседы, возбужденные вином,
предполагали еще два, если не три часа просидеть за столом, Арамис, взглянув
начасы,поднималсяислюбезнойулыбкойнаустахпрощалсяс
присутствующими,торопясь, каконговорил,повидаться с назначившимему
свидание ученым богословом.