-- Нопочемуонненазвался,не объяснил,что неимеетникакого
отношения к этому делу?
-- Онбы ни за что этого несделал,сударь. Вместо этого онподошел
поближе ко мне и шепнул: "Сейчас необходимо быть свободным твоему господину,
а не мне. Ему известно все, а мне ничего.Пусть думают, что он под арестом,
и этодаст ему время действовать.Дня черезтрия скажу им,кто я, и им
придется меня выпустить".
-- Браво, Атос! Благородная душа! -- прошептал д'Артаньян. -- Узнаю его
в этом поступке. Что же сделали стражники?
-- Четвероизнихувелиего,незнаюкуда--вБастилию или в
Фор-Левек. Двое остались с людьмив черном, которыевсе перерыли иунесли
все бумаги. Двое других а это время стояли в карауле у дверей. Затем, кончив
свое дело, они все ушли, опустошив дом и оставив двери раскрытыми.
-- А Портос и Арамис?
-- Я не застал их, и они не приходили.
-- Но онимогутприйти с минуты на минуту. Ведь тыпопросил передать
им, что я их жду?
-- Да, сударь.
-- Хорошо.Тогда оставайсяна месте.Если они придут,расскажи им о
том, что произошло. Пусть они ожидают меня в кабачке "Сосновая шишка". Здесь
оставатьсядлянихнебезопасно. Возможно, что задомом следят. Ябегу к
господину де Тревилю,чтобы поставить его визвестность,иприду к ним в
кабачок.
-- Слушаюсь, сударь, -- сказал Планше.
-- Нотыпобудешьздесь?Неструсишь?--спросилд'Артаньян,
возвращаясь назад и стараясь ободрить своего слугу.
-- Будьтеспокойны,сударь, --ответил Планше.--Вы еще не знаете
меня. Я умею быть храбрым, когда постараюсь, поверьте мне.Вся штука в том,
чтобы постараться. Кроме того, я из Пикардии.
-- Итак, решено, --сказал д'Артаньян.-- Ты скорее дашьубить себя,
чем покинешь свой пост?
-- Да, сударь. Нет такой вещи, которойбы я не сделал, чтобыдоказать
моему господину, как я ему предан.
"Великолепно! -- подумал д'Артаньян.-- По-видимому, средство, которое
я применил к этому парню, удачно. Придется пользоваться им при случае".
И со всейскоростью, на которую были способныего ноги, уже порядочно
за этот день утомленные беготней, он направился на улицу Старой Голубятни.
Господина де Тревиля не оказалось дома. Его рота несла караулв Лувре.
Он находился там вместе со своей ротой.
Необходимо было добраться дог-на де Тревиля. Его нужно было уведомить
о случившемся.
Д'Артаньянрешилпопробовать,неудастсялипроникнутьвЛувр.
Пропуском ему должна была служить форма гвардейца роты г-на Дезэссара.
Онпошел поулицеПти-Огюстен идальшепо набережной,рассчитывая
пройти через Новый мост. Мелькнула у него мысль воспользоваться паромом, но,
уже спустившись к реке, онмашинально сунул руку в карман и убедился, что у
него нечем заплатить за перевоз.
Мелькнула у него мысль воспользоваться паромом, но,
уже спустившись к реке, онмашинально сунул руку в карман и убедился, что у
него нечем заплатить за перевоз.
Дойдядо улицыГенего, он вдругзаметил людей, выходивших из-за угла
улицы Дофина. Их было двое -- мужчина и женщина. Что-то в их облике поразило
д'Артаньяна.
Женщинафигуройнапоминала г-жу Бонасье,а мужчина былпоразительно
похож на Арамиса.
Женщинак тому жебыла закутана вчерную накидку,котораяв памяти
д'Артаньяназапечатлелась такой, какойон виделее на фонеокна на улице
Вожирар и двери На улице Лагарп. Мужчина же был в форме мушкетера.
Капюшон накидкибыл низко опущенна лицоженщины,мужчина прикрывал
свое лицоносовым платком.Этапредосторожность доказывала,чтооба они
старались не быть узнанными.
Онипошлипомосту.Путь д'Артаньяна такжевелчерез мост, раз он
собирался в Лувр. Д'Артаньян последовал за ними.
Онне прошел и десяти шагов, как уже был твердо уверен, что женщина --
г-жа Бонасье, а мужчина -- Арамис.
И сразуже всеподозрения, порожденныеревностью, вновь проснулись в
его душе.
Он былобманут,обманут другом и обманутженщиной, которую любил уже
как любовницу. Г-жа Бонасьеклялась ему всеми богами, что не знает Арамиса,
и менее четверти часа спустя он встречает ее под руку с Арамисом.
Д'Артаньян даже не подумал о том, чтос хорошенькой галантерейщицей он
познакомился всегокаких-нибудьтри часаназад,чтоонаничем с ним не
связана, разве только чувством благодарности за освобождение из рук сыщиков,
собиравшихсяее похитить, и что онаему ничегоне обещала. Ончувствовал
себя любовником, оскорбленным, обманутым, осмеянным. Бешенство охватило его,
и кровь волной залила его лицо. Он решил узнать правду.
Молодая женщина и ее спутникзаметили, что заними следят, и ускорили
шаг. Д'Артаньян почти бегом обогнал их и затем, повернув обратно, столкнулся
с ними в тот миг, когда они проходили мимо изваяния Самаритянки, освещенного
фонарем, который отбрасывал свет на всю эту часть моста.
Д'Артаньяностановилсяпередними,ионитакжебыливынуждены
остановиться.
--Чтовамугодно,сударь?-- спросил,отступая на шаг, мушкетер,
иностранный выговор которого заставил д'Артаньяна понять, чтов одной части
своих предположений он ошибся.
-- Это не Арамис! -- воскликнул он.
-- Нет, сударь, не Арамис. Судя повашему восклицанию, вы приняли меня
за другого, потому я прощаю вам.
-- Вы прощаете мне? -- воскликнул д'Артаньян.
-- Да,-- произнес незнакомец. -- Разрешите мне пройти, раз уваско
мне нет никакого дела.
-- Вы правы, сударь, -- сказал д'Артаньян, -- у меня к вам нет никакого
дела. Но у меня есть дело к вашей даме.
-- К моей даме? Вы же не знаете ее! -- удивился незнакомец.
-- Вы ошибаетесь, сударь, я ее знаю.