- Он говорит с аббатом Муллем, - сказал я Ледрю. - Онсопровождалнас
в нашей экспедиции сегодня утром, мы еще поговорим обэтойэкспедиции,не
правда ли?
- А почему? - спросил меня Ледрю, глядя на меня с любопытством.
- Потомучто,извините,пожалуйста,мнепоказалось,выдопускали
возможность, что эта голова могла говорить.
- Вы, однако, физиономист. Ну да, конечно, я верюэтому,мыобэтом
поговорим, и если вы интересуетесь подобными историями, то здесьнайдетес
кем поговорить. Перейдем к аббату Муллю.
- Должно быть, - прервал я его, - это очень общительныйчеловек,меня
поразила мягкость его голоса, с какой онотвечалнавопросыполицейского
комиссара.
- Ну и на этот раз вы все точно определили. Мулль-мойдругужев
течение сорока лет, а ему теперь шестьдесят. Посмотрите, оннастолькочист
и аккуратен, насколько Аллиет грязен изасален.Этосветскийчеловек,и
когда-то он был хорошо принят в Сен-Жерменскомпредместье.Этоонвенчал
сыновейидочерейпэровФранции,свадьбыэтидавалиемувозможность
произносить маленькие проповеди,которыебрачующиесястороныпечаталии
старательно сохраняли в семье. Он чутьнепопалвепископывКлермоне.
Знаете, почему он не попал? А он был когда-то другом Казотта. Как иКазотт,
он верил в существование высших и низших духов, добрыхизлыхгениев,он
собирал коллекции книг, как и Аллиет. У него вы найдете все, что написаноо
призраках, о привидениях, духах, выходцах с того света.
О вещах,невполнеортодоксальных,онговоритредкоитолькос
друзьями. Он убежден и очень сдержан.Все,чтопроисходитнасвете,он
приписывает силе ада или вмешательству небесных сил.
Смотрите, он молча слушает все, что ему говоритАллиет;он,кажется,
рассматриваеткакой-топредмет,которогоневидитегособеседник,и
отвечает ему время от времени или движением губ, или кивкомголовы.Иногда
срединасонвпадаетвмрачнуюмеланхолию:вздрагивает,дрожит,
поворачивает голову, ходит взад и вперед по гостиной.Вэтихслучаяхего
надо оставить впокое,опасноегобудить.Яговорюбудить,таккак,
по-моему, он в это время находится в состоянии сомнамбулизма. К тому же,он
сам просыпается, и вы увидите, какое это милое пробуждение.
- О, скажите, пожалуйста, - сказал я Ледрю, - мнекажется,онвызвал
одного из тех призраков, о которых вы только что говорили?
И я показал пальцеммоемухозяинунастоящийстранствующийпризрак,
присоединившийся к двум собеседникам, который осторожно ступал по цветами,
мне казалось, шагал по ним, не измяв ни одного.
- Это также один из моих приятелей, кавалер Ленуар...
- Основатель музея Пети-Огюстен?.
.
- Он самый. Он умирает с горя, что его музеи разорен,егодесятьраз
чуть не убили за этот музей в 92 и 94годах.Вовремяреставрациимузей
закрыли с приказом возвратить памятники в те здания, вкоторыхонираньше
находились, и тем семьям, которые имели на них право.
К сожалению, большая часть памятников былауничтожена,большаячасть
семей вымерла, и самые интересные обломки нашей древней скульптурыинашей
историибылиразбросаны,погибли.Всетакисчезаетвнашейстарой
Франции... Останутся эти обломки или от этих обломков ничегонеостанется,
иктожеразрушает?Именноте,винтересахкоторыхиследовалобы
сохранять.
И Ледрю, несмотря на свой либерализм, вздохнул.
- Это все ваши приятели? - спросил я Ледрю.
- Может быть, еще придет докторРобер.Яонемвамнеговорю,я
полагаю, вы сами составили себе о неммнение.Эточеловек,проделывавший
всюжизньопытынадчеловеческоймашиной,какбынадманекеном,не
подозревая того, что у этой машины есть душа, чтобыпониматьстрадания,и
нервы, чтобы чувствовать. Этот любящий пожитьчеловекмногихотправилна
тот свет. Этот, ксвоемусчастью,неверитввыходцевстогосвета.
Посредственныйум,мнящийсебяостроумным,потомучтовсегдашумит,
философ, потому что атеист, он один из тех людей, которых у себяпринимают,
потому что они сами к вам приходят. Вам же не придет в голову идти к ним.
- О, сударь, как мне знакомы такие люди!
- Еще долженбылприйтиприятельмоложеАллиета,аббатаМулляи
кавалера Ленуара, он подходит к Аллиету по своемугаданиюнакартахик
Муллю по вере в духов,аккавалеруЛенуарупоувлечениюдревностями,
ходячая библиотека, каталог, переплетенный в христианскую кожу.Вы,должно
быть, его знаете?
- Библиофил Жакоб?
- Именно.
- И он не придет?
- Он не пришел еще, он знает, что мы обыкновенно обедаем в два часа,а
теперь четыре часа. Вряд ли он явится. Он, верно,разыскиваеткакую-нибудь
книжечку, напечатанную в Амстердаме в 1570году,первоеизданиестремя
типографскими опечатками: одной на первом листе, другой на седьмомиодной
на последнем.
В эту минуту дверь отворилась, и вошла тетка Антуан.
- Сударь, кушать подано, - объявила она.
- Пойдемте, господа, - сказал Ледрю, открыв, в своюочередь,дверьв
сад, - кушать, пожалуйста, кушать!
А затем повернулся ко мне.
- Вот теперь, - сказалон,-где-нибудьвсаду,кромегостей,о
которых я вам все рассказал, ходит еще гость, которого выневидели,ио
котором я вам не говорил. Этот гость не от мира сего, чтобы откликнутьсяна
грубый зов,обращенный-кмоимприятелям,инакоторыйонисейчасже
откликнулись.