Он
рассматривал пристально пространство,освещенноесвечой,и,по-видимому,
вполне удовлетворился этим осмотром.
Вследзатемонвынулизкармананесвязкуключей,носвязку
инструментов, заменяющих ключи, называемых россиньоль, по именизнаменитого
Россиньоля, который хвастался тем, что имеет ключ ко всем замкам. Спомощью
одной из отмычеконоткрылдарохранительницу,вынулоттудадароносицу,
великолепную чашу старого чеканного серебравременГенрихаII,массивный
потир, подарок городу королевы Марии Антуанетты, изатемдвапозолоченных
сосуда.
Так какэтобыловсе,чтохранилосьвдарохранительнице,тоон
старательно ее запер и стал на колени, чтобы открыть в алтаре нижнюю часть.
В нижней части престола находиласьвосковаяБогородицавзолотойс
бриллиантами короне, в белом платье, расшитом дорогими каменьями.
Через пять минутдверца,вкоторойлегкобылоразбитьстеклянные
стенки,былаоткрытатакжеподобраннымключом,какранее
дарохранительница, и он собирался присоединить платье и коронукпотируи
сосудам, когда, желая помешатьтакойкраже,явышелизисповедальнии
направился к алтарю.
Шум отворенной мною двери заставил вораобернуться.Оннаклонилсяв
мою сторону и старался всмотреться в далекий мрак церкви; исповедальнябыла
во мраке, и он увидел меня только тогда, когда я вступил в круг,освещенный
дрожащим пламенем восковой свечи.
Увидя человека, вор оперся об алтарь, вытащил пистолетиз-запоясаи
направил его на меня.
При виде моей черной длинной одежды он понял, что я простойбезобидный
священник и что вся моя защита в вере, а все мое оружие в слове.
Не обращая внимания на угрожающий мне пистолет,ядошелдоступеней
алтаря. Я чувствовал, что если он и выстрелит, то или пистолет дастосечку,
или пуля пролетит мимо. Я положил руку на мой образок и несомневался,что
меня хранит святая любовь Богоматери.
Мнепоказалось,чтоспокойствиебедногосвященникарастрогало
разбойника.
- Что вам угодно?-сказалонголосом,которомустаралсяпридать
уверенность.
- Вы Артифаль? - сказал я.
- Черт возьми, - ответил он, - а кто же другой посмел быпроникнутьв
церковь один, как это сделал я?
- Бедный ожесточенныйгрешник,-сказаля,-тыгордишьсясвоим
преступлением. Неужели ты не понимаешь, что вигре,какуютызатеял,ты
губишь не только свое тело, но и душу!
- Ну, - сказал он, - тело свое я спасал уже столько раз, что,надеюсь,
еще раз его спасу; что же касается души...
- Ну а душа твоя?
- О душе моей позаботиться моя жена.
..
- Ну а душа твоя?
- О душе моей позаботиться моя жена. Она святая за двоих испасетмою
душу вместе со своей.
- Вы правы, мой друг, ваша жена - святая, и она, конечно, умерлабыс
горя, если б узнала, какое преступление вы намереваетесь совершить.
- О, вы полагаете, что она умрет с горя, моя бедная жена?
- Я в этом уверен.
- Воткак!Яостанусьвдовцом!-сказалразбойник,захохотали
протянул руки к священным сосудам.
Но я поднялся к алтарю и схватил его за руку.
- Нет, - сказал я, - вдовцом вы не останетесь, так как вы несовершите
этого святотатства.
- А кто же мне помешает?
- Я!
- Силой?
- Нет, убеждением. Господь послал своих священниковназемлюнедля
того, чтобы они пускали в ход силу. Сила - делолюдское,земное,аслово
убеждения черпает свою мощь свыше, с небес. Притом же, сынмой,яхлопочу
не о церкви, так как для нее можно купить другие сосуды, а овас,таккак
вы не сможете искупитьсвойгрех.Другмой,выэтогосвятотатстване
совершите.
- Вот еще! Что же вы думаете, это мне в первый раз, милый человек?
- Нет,язнаю,чтоэтоужедесятое,двадцатое,бытьможет,
святотатство, но что из этого? До сих пор ваши глаза былизакрыты,сегодня
вечером глаза ваши откроются, вот и все. Не приходилосьливамслышатьо
человеке, которого звали Павлом, который стерег одеждытех,ктонапална
святого Стефана? И что же! Уэтогочеловекаглазабылипокрытыкакбы
чешуей, как он сам об этом говорил. В один прекрасный день чешуяэтаспала
с глаз, он прозрел, и это был святой Павел! Да, великий,знаменитыйсвятой
Павел!..
- Скажите мне, господин аббат, святой Павел не был ли повешен?
- Да.
- Ну! И что же, ему помогло то, что он прозрел?
- Он убедился в том,чтоспасениесостоитиногдавказни.Теперь
святойПавелоставилимя,чтимоеназемле,инаслаждаетсявечным
блаженством на небе.
- А сколько святому Павлу было лет, когда он прозрел?
- Тридцать пять.
- Я уже перешел за этот возраст, мне сорок лет.
- Никогда не поздно раскаяться.Иисуснакрестесказалразбойнику:
одно слово молитвы, и ты спасешься.
- Ладно!Тызаботишься,сталобыть,освоемсеребре?-сказал
разбойник, глядя на меня.
- Нет, я забочусь о твоей душе, я хочу ее спасти.
- Мою душу! Ты хочешь, чтобы яповерилэтому;тынасмехаешьсянадо
мной!
- Если хочешь, я докажу, что забочусь о твоей душе! - сказал я.
- Да, доставь мне удовольствие и докажи мне это.